Вика: Что такого я сказала?
Я ощутила, что мою щёку овеяло тёплым дыханием и повернулась, смотря ему в глаза.
Кирилл: Забудем?
Ха… Забудем. Так вот что так разозлило его. Я же не забыла бы. Не смогла.
Кирилл: Люди ничего не забывают. Какие-то моменты в нашей голове становятся туманней, но мы не забываем.
Вика: Я не знала, что сказать. Я проснулась в одной кровати со своим учителем, что я должна была сказать?
Кирилл: Точно не то, что сказала.
Вика: Что бы ты хотел услышать?
Уголок его губ пополз вверх, а глаза сверкнули. Он точно знал, что хотел бы услышать, но сам потянулся к моим губам.
Вика: Ответь.
Кирилл: Вряд ли я хотел бы что-то слушать.
Богданов поцеловал меня. Резко. Грубо. Не разрешая дышать, будто у меня нет на это права. Сегодня он был другим. Жадным на мои губы, но скупым на слова.
Он укусил мою нижнюю губу, и я вздрогнула, распахнув глаза, которые были закрыты во время поцелуя. Я любила закрывать глаза, пока он меня целовал. Проваливалась в другой мир и казалось, что всё не так сложно, как на самом деле. Кирилл вовсе не мой учитель и хоть что-то чувствует ко мне, а ещё я хотела забыть о разнице в возрасте, которую я даже не ощущала, но вспоминая о ней ругала себя за своё поведение.
Кирилл: Был бы рад такому поцелую. Утром…пока спал…
Вновь поцеловал, смотря в глаза, а я откинула голову назад. Тянись ближе, Кирилл. Ближе ко мне. С тобой тепло и хорошо. С тобой не страшно жить. С тобой хочется жить. Я тонула. Сейчас он мог делать со мной хоть что. Я бы не сопротивлялась.
Вика: Я не знала…
Кирилл: Следующим утром так и разбудишь.
Вика: Кто тебе сказал, что я буду снова спать с тобой?
Кирилл: Я один спать не люблю.
Я сразу же отстранилась. Меня задевали его слова. Казалось так, что он каждое утро просыпается с кем-то, а я просто очередная. На самом деле я сама понимала, что надолго вряд ли задержусь, но хотела растянуть это время.
Кирилл: Не люблю, но приходится. Не думай, что я постоянно сплю с кем-то.
Вика: Не постоянно.
Кирилл: Что за выражение?
А какое у меня может быть выражение?
Вика: Всё нормально.
Вместо выпытывающих вопросов мне в шею ткнулся его нос.
Кирилл: Всё прекрасно.
Своими губами он нежно коснулся кожи и повёл вверх к губам, но я отвернулась. Не думай, что этим сможешь загладить вину.
Кирилл: Кушать хочешь?
Вика: Хочу.
Кирилл: Готовить умеешь?
Вика: Угу.
Кирилл: Кухня в твоём распоряжении.
Как просто. Хочешь есть – готовь. Скучный расклад. Другое дело, если бы ты, Богданов, сейчас приготовил что-нибудь, а не заставлял меня стоять около плиты.
Вика: Хорошо.
Я прошла по гостиной, всматриваясь в картины, а потом вновь посмотрела на него. Удивлён. Он впервые за сегодня улыбается. Нет. Ещё он улыбался, когда проснулся. Улыбка его заставляла меня улыбаться. Не знаю как. Вот в жизни у тебя может быть всё отвратительно настолько, что жить не хочется, а появляется один какой-нибудь человек и за жизнь зубами и ногтями хватаешься лишь бы жить и видеть этого человека. Я любила таких людей. Тело обычно чувствует кто из них хороший. Он – лучший, если я из-за него улыбаюсь.
Вика: А где кухня?
Кирилл: Пошли.
Наконец-то. Мягкий голос. Всё тот же сдержанный Кирилл.
Он пошёл из гостиной через большую арку, оказавшись в кухне-столовой. Стол был большим. Овальным и стеклянным. Рядом стояли стулья из белого дерева. Всё так же, как в гостиной. Доминируют синий и белый цвета, но кое-где на мебели были изображены жёлтые цветы. Они напоминали мне лилии, но точно я не была уверенна в том, что это именно они.
Кирилл поставил пакеты с продуктами на столешницу, которая была сделана в виде бара, а потом посмотрел на меня.
Кирилл: Тебе.
Вика: Что готовить?
Кирилл: Хоть что.
Вика: Ты развязал мне руки.
Я подошла к крану, засучивая рукава. Пристальный взгляд сопровождал меня повсюду, не отвлекаясь ни на секунду. Оставалось гадать, что в его голове.
Богданов подошёл сзади, прямо впритык и начал закатывать рукава. Неужели ты не мог подождать, пока я помою руки?!
Мне не нравилось, когда он так делал хотя бы потому, что страдала моя женская гордость. Я сразу становилась недееспособной. Он мог делать со мной что угодно, когда становился так близко. Его тепло будоражило кровь, усыпляло разум, заставляло привыкать к нему, но мне так не хотелось. Я сопротивлялась. Не хочу! Не буду!