Когда передо мной лежало бессознательное тело Кирилла мысли хаотично забегали по пустой голове. Что делать?! Что мне делать?! Он жив?! Что с ним?!
Паника проступила тут же, не давая рассудку справиться с проблемой. Проверь пульс! Так…запястье и шея! Шея!
Дрожащими пальцами коснулась горячей шеи, сминая кожу в попытке найти пульсирующую венку, но тщетно. Из-за накатившей на меня паники могла слушать лишь своё беспокойное сердце, которое колотилось о мои рёбра, как сумасшедшее.
Успокойся, Вика! Спокойно!
Приказывала себе я в голове, но всё было бесполезно. Встряхнув руками, сделала ещё одну попытку нащупать пульс, шорохаясь пальчиками по шее, и смотря на лицо с отсутствием привычных мне эмоций.
В голове возникла мысль, которая заставила тело замереть в попытках поиска. А если он умер? Я не могу найти пульс!
Глаза мои отчаянно бегали по бессознательному телу, а руки по шее искали пульс. Его нет! Нет его!
Ухом прильнула к груди, слушая сердце, которое не билось… Оно не билось… Нет…
Страх парализовал. Нет.
Так, Вика! Вспомни, как тебя учили на уроках по оказанию первой помощи! Давай! Ну же! Он не мог умереть!
Слёзы потекли по щекам, пусть я до сих пор не верила в то о чём думала. Не мог он!
Сцепила руки вместе, направив большой палец одной руки в сторону шеи, а другой в сторону живота так, как учили. Несколько надавливаний между рёбрами, но ничего не изменилось. Быстро склонилась над его лицом и закрыла нос рукой. Только попробуй не очнуться, Богданов!
Поймала его рот своим и быстро вдохнула в него воздух, как в воздушный шарик, а потом вновь начала нажимать на грудную клетку, ускоряя темп. Очнись, Богданов! Прошу, Кирилл!
Слёзы скатывались по щекам только я их не замечала. Даже когда глаза, на разбирая моих действий застилались водой всё равно делала то, что могла сейчас, но казалось недостаточно. Недостаточно! Нужно что-то ещё! Нет…до последнего…делай ещё! Он проснётся! Должен!
Ещё один вдох, которым я пыталась вдохнуть в него жизнь, но не получалось. Всё было бесполезно! Прошло уже больше пяти минут, а пульс так и не прощупывался. Нет! Кирилл…
Вика: Очнись! Я умоляю тебя, Кирилл! Я прошу тебя…
Рыдания вырвались из моих губ, а я продолжала нажимать на его грудь, стараясь не сломать рёбра своими сильными толчками. Стоило мне почувствовать к человеку что-то, как он сразу оказался под угрозой. Ненавижу себя!
Вика: Кирилл!
Крик разрезал тишину огромного дома. Уверена, что на втором этаже и на улице были слышны мои отчаянные вопли. Никогда не волновалась за кого-то. Никогда не слышала слов с такой интонацией от самой себя. Я умоляла. Просила. Больше всего на свете хотела, чтобы сейчас он очнулся. Открыл глаза.
В очередной раз коснулась пальцами шеи, захлёбываясь слезами и горьким плачем, но не почувствовав ничего ткнулась лицом в его грудь. Нет… Кирилл…
Вика: Кирилл!
Зажмурила глаза, не желая верить в то, что это правда. Нет. Нет!
Пальцами я до сих пор пощупывала кожу шеи, но уже без надежды, как вдруг под пальцами уловила еле заметный пульс, остановив на нём палец, и резко подскочила над ним, всматриваясь в лицо.
Вика: Кирилл! Кирилл!
До кого я пыталась доораться я понятья не имела, но надеялась, что он меня слышит. Ладонью легонько шлёпнула его по щеке уже от злости и заметила, что грудь начала подниматься вверх в попытке урвать глоток воздух.
Он резко распахнул глаза, смотря в потолок, но взгляд был пустым и стеклянным, будто он до сих пор не здесь, а далеко отсюда, но как же я рада, что он жив. Я прильнула к груди и закрыла глаза. Как хорошо, что ты жив, Богданов. И слёзы тут же хлынули сильнее от осознания того, что он мог не очнуться. Только сейчас я чётко осознала это. Вой врезался в его грудь. Как же ты меня напугал. Дура…поехала на эту дачу. Идиотка.
Кирилл: Вика…
Хриплый голос заставил меня посмотреть на него, и я подняла свои больные, как от бессонной ночи глаза и красный нос. Он улыбнулся, а меня это почему-то разозлило. Я сама чуть не померла тут, а ему смешно!
Вика: Не смешно…
Кирилл: Испугалась что ли?
Горячие и жёсткие ладони коснулись нежной кожи лица, смахивая с щёк уже холодные слёзы большими пальцами. Ухмылка не сходила с его лица, а меня это бесило.