Как можно не любить ребёнка…своего родного ребёнка?
Грубая мужская рука схватила меня за запястье и потащила в дом, но я не хотела идти. Кирилл, дай мне посмотреть на этот мир без моих проблем! Дай вздохнуть! Оставь одну.
Отдёрнула руку, смотря на него.
Кирилл: Вика! Домой!
Гневный крик эхом раздавался по лесу. И опять он зол. Ты не беременный, Богданов? Или ты просто дурак? Да?
Он попытался вновь схватить меня за руку, но я сделала шаг назад, ощущая мороз. На улице было очень холодно. Ноги промокли и пальчики начинало покалывать, но не хочу в дом. Душно мне! Не хочу!
Кирилл остановился, заглядывая мне в глаза, а я слышала его дыхание, которое сливалось с моим.
Кирилл: Ты заболеешь! Пошли домой!
Вика: Я минутку постою. Минутку!
Кирилл: Крылова!
Грозный голос смог бы прибить меня к стене, но я видела Кирилла-ребёнка, который бежал за мной со второго этажа. Я больше не боялась.
Снег осыпал мои волосы, а я смотрела на строгого Кирилла.
Вика: Богданов…
Хрипло произнесла я, не стесняясь желания, которое говорило за меня. В один шаг он преодолел расстояние между нами и впился в губы. Горячая ладонь легла на затылок, прижимая меня к нему. Думал убегу, но я так же страстно вцепилась в его губы.
Кирилл: Домой…
Рыком произнёс он, а потом вновь поцеловал. Его глаза были закрыты, но я смотрела на него, пытаясь разгадать загадку Богданова. Наслаждался он этим поцелуем однозначно. Дышал быстро и громко, распаляя меня. Моё холодное тело тут же налилось жаром, и я подступила ближе, закрывая глаза.
Запах желанного тела наполнил всё моё существо, давая понять, что даже разумом я уже не здесь. Он забрал разум, покой и боль, поцелуем вбирая в себя всё моё.
Руки резко подхватили меня под ягодицы, и я проскользила по телу Богданова вверх, чувствуя, как напряжён пресс.
Кирилл: Вика…
Моё имя, сказанное им в состоянии наслаждения, звучит великолепно. Я понимаю почему девушки обманываются. Понимаю потому, что сама себя обманываю, что не просто так он произносит моё имя на выдохе с нежностью. Просто Богданов самовлюблённый дурак.
Парень повернул в сторону двери и уверенно пошёл туда, неся меня на себе, будто я ничего не вешу. Губы не отрывались от моих, пробуя рот на вкус, а я подавалась вперёд, неумело целуя в ответ.
Кирилл: Замёрзла…
Утверждал голос, прижимая меня к стене в гостиной. Огромные ладони, лежащие на моей немаленькой заднице, приподняли меня выше, выставляя на обзор шею.
Вика: Жарко…
Кирилл: Это не то тепло, Вика…это желание.
Как просто он сказал это. Не упрекнул меня, не дал себе этим разрешение на моё тело, а просто предупредил, как учитель. Учитель, Вика…
Горячие губы впились в шею, нежно скользя вниз к ключице. Ненасытные губы. Жадные на меня. Впивались до боли. Уверена, что останутся следы и он об этом знает, но продолжает кусать меня.
Вика: Будет видно, Кирилл…
Словно в бреду напоминала я очевидные вещи, но Богданов лишь сильнее впился ртом в кожу. Засос. Никто мне так не делал, но знаю, что я не ошиблась. Он сошёл с ума, а я зажмурилась и откинула голову, разрешая. Делай, что хочешь. Кусай. Целуй. Раздевай. Я согласна, Кирилл. На всё.
7.11
Делай со мной что хочешь, но не бросай. Не хочу больше быть одна. Не бросай…
Кирилл: Пусть видят.
Что видят? Что я распутная девушка? Сначала ходила с Горским, а теперь вообще с учителем по праву. На самом деле с Горским у нас не было никаких отношений. Мы много разговаривали и иногда даже не про бокс, смотрели фильмы в обнимку, но целовать себя я не разрешала. Не каждым губам позволишь касаться своих губ.
Он громко втянул воздух и медленно поднял свои странно-нежные глаза, всматриваясь в мои затуманенные от громких слов и жарких касаний.
Я впервые за всю жизнь поняла, что значит, когда внутри разгорается пожар. Он действительно полыхает! Это не шутка и не обман! Люди сгорают с нужными людьми. Чтобы, как ключик и замок, а если ключ не от этого замка пробовать не стоит – не откроется.
Вика: Что видят?
Разгорячённые губы едва ощутимо коснулись моей щеки, щекоча дыханием. Глаза его закрылись и острый нос прошёлся вниз по моей щеке.
Спина ещё сильнее впечаталась в стену под напором Богданова, и я выпрямилась грудью к нему. Не хотела, а была вынуждена так сделать. Он делал так специально. Уверенно двигался, зная, как поступлю я.