Кирилл: Если тебе так будет проще – разжую. Давай встречаться?
Но проще не стало. Мои глаза, наверное, сейчас выпали из глазниц. Я была в шоке. Мы точно одинаково понимаем смысл слова: <встречаться> или мы опять разговариваем на разных языках?
Кирилл: Вика! Что ты молчишь?! Я уже десять минут уговариваю тебя стать моей девушкой! Это слишком много для меня! Я могу на колено встать! Прости ты меня! Не знаю в чём провинился, что ты так на меня реагируешь.
Все вопросы сразу отошли на второй план. Я правильно его услышала, я поняла всё правильно. Богданов предлагает мне стать его девушкой. Только почему-то я не хочу соглашаться.
Вика: Вам нужно моё прощение?
Кирилл фыркнул и схватился своими горячими ладонями за мои щёки.
Кирилл: Мне нужна ты.
Он неуверенно коснулся моих губ, засматриваясь в глаза, которые тут же дали разрешение слезами, пробежавшими по моим щекам. Я закрыла их, выпуская последние слезинки и подалась вперёд, припечатываясь к таким желанным губам.
Я будто айсберг оттаяла из-за потепления, которым послужил Богданов, хватавшийся за мои губы словно дикий зверь, пытаясь насытиться сполна, только голодный был этот зверь и жажда его была неутолима.
Его руки незаметно для меня оказались на моей талии и подтянули меня выше. Кирилл безумно впивался в мои губы снова и снова, забирая сомнения.
Я согласна, Богданов. Согласна.
14.11
Кирилл нежно погладим меня по щеке боковой стороной своей горячей ладони, прогоняя по моему телу электрический разряд. Приятным теплом окружало меня со всех сторон его тепло, и я начинала замечать, что его тепло не променяла бы ни на что в этой жизни. Сохраню его в памяти надолго.
Мои ресницы поднялись вверх, и я наивно посмотрела в полные нежности глаза, игриво засматривающиеся на меня. Они сейчас вели со мной какую-то игру, в которой я заранее была обречена на провал, но готова была играть до конца.
Кирилл: Это - да?
Это стопроцентное – да. Я согласна на всё. Я сошла с ума. Пропала. Я медленно тону, но зачем-то растягиваю этот момент.
Что бы сейчас не спросил Богданов, что бы не предложил я бы на всё ответила одинаково, но я не могла понять зачем ему всё это?
Я стояла, прижатая к стене гардероба, где в любой момент нас мог кто-нибудь увидеть и раздумывала над тем, что ответить учителю по праву. Что можно ответить на такой вопрос? У него обычно два варианта. Либо - да, либо - нет
Кирилл: Вик?
Вика: Что?
Кирилл: Ты мне нужна.
Он не знал, что лишь одной фразой заставил меня поверить ему. Отчаянный голос заставил меня вздрогнуть. От чего? Я не знала. Единственное, что я понимала это то, что с Богдановым я не та Вика.
Кирилл: Чего ты молчишь? Если не нужен так и скажи, но не молчи. От этого только хуже становится.
Я смотрела в чёрные глаза и понимала, что не чёрные они вовсе. Карие. Да. У Богданова карие, нежные, любимые, родные глаза. Желанные мною.
Предполагала, что сейчас всё зависит от моего ответа. Если он будет отрицательным, то всё продолжится так же. Я буду встречать и провожать вечера в гордом одиночестве с бутылкой вина, которое Лёша когда-нибудь откажется мне покупать. Я не запьюсь. Нет. Я буду работать, но его не забуду. Проверки в один день хватило, чтобы осознать – без него хуже, чем с ним.
Вика: А я не знаю, что сказать вам, Кирилл Викторович.
Кирилл: Я уйду прямо сейчас, если не услышу ответа.
Уйдёт? В смысле навсегда или просто с дороги?
Я дрожащей рукой коснулась его тёплой щеки, и Кирилл начал дышать быстрее, с отчаянием и болью всматриваясь в мои глаза. Теперь я не сомневалась. Ему была нужна я на самом деле. Не врёт и не притворяется.
Богданов сейчас сам умирает внутри, глядя на такую безразличную меня, только безразличие давало трещину, когда по моим щекам медленно скользили обжигающие слёзы, которые Кирилл, наверное, уже устал размазывать по моим щекам.
Вика: Вы мой учитель, Кирилл Викторович. Бывший учитель…
Как бы невзначай добавила я, наблюдая за тем, как медленно начала вздыматься его грудь. Глаза расширились, будто я сказала что-то страшное, например, что завтра свалится метеорит или этот город снесёт цунами. Самым важным для меня сейчас было то, что я слышала внутри себя истошный крик, испуганно смотря в его глаза, которые застыли перед моими.
Возможно метеорит – это не так страшно, когда знаешь, что жизнь без этого человека обречена на боль, но ведь все забывают и находят новых вот и я найду.
Только зачем искать нового, когда вот он… Он передо мной совсем беззащитный, отчаянный и разбитый, так зачем топтаться по этим осколкам, пока они может быть не таких мелкие? Я же могу сейчас сказать правду.