— А вы что-то не очень похожи на Победителя, — парировал Брайн.
Айджел не обратил на эту шпильку никакого внимания, наверное, он уже привык к такой реакции на свой титул. Все его тело обросло жиром, и на Анваре, где почти не встречаются толстые люди, он выглядел довольно необычно. С трудом верилось, что такой толстяк мог стать Победителем Игр. Но вместе с тем чувствовалась в нем какая-то внутренняя сила, и в глазах его читалась такая уверенность в себе, что Брайн смущенно отвел взгляд. Он зря обидел гостя — человек с такими глазами вполне мог быть Победителем.
Он вновь взглянул на Айджела и понял, что того сейчас занимают проблемы поважнее, чем внешний вид Брайна или его уколы; похоже, что и Игры интересовали этого человека, как прошлогодний снег.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Неожиданно за спиной Айджела беззвучно отворилась дверь — в проеме показался врач и двое полицейских. С грацией, доступной лишь спортсмену, толстяк обернулся и шагнул им навстречу. В следующую секунду клубок барахтающихся тел вылетел в коридор, а Айджел плотно закрыл дверь и щелкнул замком.
— Мне нужно поговорить с вами. — Он выключил видеофон на тумбочке. — Наедине!
— Ну давайте, если я смогу…
— От вас ничего не требуется, лежите и слушайте. Минут через пять они выломают дверь, поэтому не стоит зря терять время. Хотите отправиться со мной на другую планету? Необходимо выполнить важное задание. Это моя работа, но мне нужна помощь. Вы — единственный человек, который может мне помочь. — Айджел сделал паузу и, прежде чем Брайн успел ответить, добавил: — А теперь отказывайтесь.
— Конечно, я отказываюсь, — сказал Брайн и тут же почувствовал себя одураченным, словно именно этих слов и добивался от него Айджел. — Анвар — моя родина, чего ради я должен отсюда улетать? Здесь у меня работа, друзья… Кроме того, я только что победил в Играх, и это налагает на меня определенные обязательства.
— Глупости! — отрезал Айджел. — Я тоже Победитель, но вот улетел же и ничего. На самом деле вам просто хочется насладиться славой, которая досталась с таким трудом. Ведь здесь титул Победителя приносит почет и уважение, а за пределами Анвара никто даже не знает, что такое Игры. Перед вами, Бренд, открылась дверь в необъятный мир, и вполне понятно, что вы немного… испуганы.
В этот момент кто-то громко заколотил в дверь.
— У меня даже нет сил рассердиться. Вы полагаете, это дает вам право оскорблять меня?
— Извините, — сказал Айджел без тени раскаяния в голосе. — Но есть на свете вещи поважнее, чем ваше оскорбленное самолюбие. Объяснять все подробно нет времени, придется ограничиться кратким изложением основной идеи.
— Как я понимаю, идея окажется столь привлекательной, что я сразу соглашусь покинуть родную планету.
— Отнюдь… Вряд ли мне удастся переубедить вас сию секунду. Но советую хорошенько обдумать мои слова и после этого, надеюсь, рухнут ваши иллюзии. Как и все жители Анвара, вы исповедуете идеи гуманизма, занимаетесь наукой, а почти все свободное время отдаете подготовке к Играм. Вы принимаете все это как должное. А задумывались вы о тех, — кто обеспечил вам такой образ жизни? Думали вы когда-нибудь о многих поколениях людей, тысячелетиями влачивших жалкое, полуголодное существование? Пока человечество медленно карабкалось по лестнице цивилизации и прогресса, миллиарды никому не известных людей жили и умирали в нищете, страдали под властью тиранов и боролись против суеверий. Вы никогда о них не думали, а ведь именно эти люди своим потом и кровью создали те блага, которыми вы ежедневно пользуетесь.
— Конечно, я никогда об этом не думал. А к чему? Я ведь все равно не могу изменить прошлое…
— Зато можете изменить будущее! Вы изрядно задолжали предкам и должны это понимать. Не хотите отдать хотя бы часть долга и помочь тем, кому сегодня приходится так же несладко, как вашим далеким предкам?
В дверь забарабанили сильней. Стук мешал Брайну сосредоточиться, а голова плохо работала после лошадиной дозы лекарств. Он с трудом собрался с мыслями.
— В принципе, я с вами согласен. Но вы же знаете, что логическое решение имеет смысл только тогда, когда оно подкреплено эмоциональной сопричастностью. Я ничего не смогу сделать, пока не буду вовлечен в ваше дело лично.
— Вот мы и добрались до самого главного, — мягко сказал Айджел. Он прижался спиной к двери, в которую били уже чем-то тяжелым, и быстро продолжал: — Как видите, мне некогда входить в подробности, но даю честное слово Победителя, что лично для вас это дело значит очень много. И кроме того, если вы мне поможете, мы спасем восемь миллионов жизней. Вот так!