Мысли прервал лай собаки. В тихом лагере он прозвучал как гром среди ясного неба.
Лирриан в мгновение вскочил. У него это на инстинктах – Аргус просто так не лает.
– Идем, – сказал Змей. – Что-то случилось.
Товарищи вышли из палатки. Аргус лаял, метался по лагерю, будил народ. Ночная стража пыталась его успокоить, но ничего не выходило. Пес выглядел действительно взволнованным.
– Успокойте свою собаку, – сказал Нустальф, подходя к путникам.
– Он не станет будить просто так, что-то случилось, – объяснил Лирриан и подошел к своему псу.
Аргус еще пару раз гавкнул и побежал на восток. Лирриан быстрым шагом последовал за ним. Нустальф с Азвальдом тоже пошли, но несколько отдаленно и неуверенно.
Лагерь уже скрылся за деревьями, пропали огоньки костров, а пес все бежал. Казалось, он совсем не устает, в отличие от людей. Лирриан то и дело спотыкался о корни деревьев и камни.
Когда Аргус остановился, люди уже достаточно отстали. Глаза, привыкшие к темноте, позволяли идти по следу собаки. Когда пес вновь оказался в поле зрения, Лирриан заметил, что рядом с ним что-то лежит. Подойдя еще ближе, Змей увидел, что это труп. И не один, дальше лежат еще люди.
Лирриан погладил Аргуса по голове и пошел вдоль людей, пытаясь отыскать выживших. Но их не нашлось. Не было тут и нечисти, как мертвой, так и живой.
– Не может быть, – сказал Нустальф. – Нечисть не могла пройти через разлом, не разбудив нас. Либо где-то есть еще один разлом... Надо отправить весточку главе Совета.
– Не надо, – тихо произнес Азвальд. – Он... уже и так знает.
Азвальд сел на корточки рядом с трупом. Светлые, прямые волосы мужчины разбросались по земле. Он лежал на боку, глаза раскрыты. Руки держались за рукоять меча. Тело этого человека не разорвано. Он покончил с собой на поле боя. Меч пронзил сердце насквозь.
Азвальд закрыл его глаза. Он попытался осторожно разжать пальцы на рукояти, но они уже окоченели.
– Помочь, господин Азвальд, глава Совета Ритлана? – спросил Нустальф.
Глава 18
Воины перенесли останки людей в лагерь. Несколько человек приготовились вести их в столицу. Но для начала нужно отдать честь павшим. На белой простыне, рядом с костром, лежало тело Торреса, бывшего главы Совета. На его груди – знаменитый меч, который передавался главам Совета из поколения в поколение.
Азвальд не плакал. Он сидел в одиночестве, наблюдая за лагерем и суматохой. Народ собирал людей, как мозаику. Примеряли руки и ноги к разным телам, чтобы передать их родственникам в полном виде. Рядом с Торресом никого не было.
Когда суматоха улеглась, а к каждому телу подобрали недостающие конечности, к Азвальду подошел Нустальф. Он сказал, что сейчас состоится прощание с его отцом.
Толпа окружила тело у костра. Азвальд пробился к нему и сел рядом.
– Этот меч теперь ваш, господин, носите его с достоинством, – сказал Нустальф.
Азвальд взял меч. Отмытый от крови, меч отражал рыжеватые языки костра. Годы не покорежили сталь.
– Я вспомнил одну историю, – сказал Азвальд. – Она про отца.
Азвальд говорил тихо, но воины, проявляя уважение к новому главе Совета, молчали и вслушивались в каждое слово.
– Как все знают, не всегда наша семья носила этот меч. Мой отец стал первым. Мало кто знает, как это произошло...
***
Это случилось во время Великой Войны. Мне тогда едва исполнилось двенадцать. Столица пала под натиском нечисти и мы, выжившие, шли на север, где ныне построили город Норквор.
Наша семья никогда не была бедной. Мой отец служил личным врачом королевской семьи. Он и меня к этому готовил, обучал медицине и науке.
Короля Энманда тяжело ранили в бою. Отец не отходил от него. Я же сопровождал королеву. Она была на последних сроках беременности.