Во-первых, это казалось чертовски интересным.
Во-вторых, там хорошо платили, а ему как раз не хватало денег на исполнение давней мечты — покупку личного спортивного гравилёта.
Да, можно взять общественный на прокат и это будет абсолютно бесплатно, но девушка, которую ты с ветерком повезёшь на Южный архипелаг с целью показать красоты затерянного острова и устроить там пикник с ночёвкой под звёздами, и сама может воспользоваться общественным гравилётом.
Всякий может.
А вот личный, спортивный, марки «Летающий ящер», глубокого алого цвета и современного дизайна, есть не у всякого.
Но дело не в этом.
Товарищ Кемрара, который был на три года старше и отвечал за набор сезонных рабочих в экспедицию (роботам раскопки не доверяли, поскольку те слишком часто ошибались и легко могли ненароком спутать керамический горшок с обычным камнем) сказал ему:
— Главное — уверенность. Если спросят, ты всё умеешь, готов жить в походных условиях и работать столько, сколько надо.
— Работать сколько надо и жить в походных условиях я готов, но умею не всё, — честно возразил Кемрар.
— А говори, что всё, — отрезал старший товарищ.
— Мы же умеем отличать ложь от правды, — напомнил я. — Достаточно войти в орно и оценить ауру…
— Кому нужна твоя аура! Поверят и так. В крайнем случае, скажешь, что очень волновался. И потом. Никто не заставляет тебя откровенно лгать. Это просто небольшое преувеличение.
Товарищ оказался прав, Кемрар очень быстро всему научился, отлично поработал, познакомился с кучей интереснейших людей и узнал массу нового. Правда, гравилёт так и не купил, но это уже другая история.
Так вот. Моя уверенность в том, что я, Серёжа Ермолов, помню и умею всё, что помнит и умеет инженер-пилот Кемрар Гели, была сродни той, юношеской, гарадской.
Нет, я не обманывал себя и других, я действительно помнил и умел многое.
Однако были опасения, что не всё.
Тому было три причины.
Первая — время. Всё-таки прошло три года с тех пор, когда я осознал себя в теле тринадцатилетнего подростка землянина Серёжи Ермолова. Помня, что повторение — мать учения, а человеческой памяти, даже такой тренированной как у меня, свойственна забывчивость, я время от времени прогонял в уме порядок действий инженера-пилота и навигатора нуль-звездолёта «Горное эхо», а также других членов экипажа, чьи обязанности мне были частично известны.
Профилактика жизненно важных систем корабля.
Расчёт маршрута в обычном пространстве.
Расчёт маршрута в нуль-пространстве.
Подготовка к старту.
Старт и разгон.
Работа с ИИ
Погружение в анабиоз.
Выход из анабиоза.
Определение местоположения…
Ну и так далее, вплоть до окончания полёта.
Однако ключевое слово — «в уме». Потому что, сколько не прокручивай в уме (и даже на тренажёре) те или иные свои действия, а реальность всегда подбросит сюрпризы.
Второе. Инженер-пилот Кемрар Гели никогда не нырял в нуль-пространство. Только теория и погружение в анабиоз. Просто не успел: «Горное эхо» только-только должен был начать серию испытательных полётов с выходом в нуль-пространство, когда он погиб.
Наконец, третье. Как ни уговаривай себя, а сейчас на «Горном эхе» находится не взрослый и опытный гарадский инженер-пилот, а шестнадцатилетний мальчишка-землянин (ладно, с натяжкой — юноша), который при всех своих способностях где-то глубоко внутри себя просто боится.
Не за свою жизнь.
Боится, что не справится и погубит всех.
Всегда был уверен, что умею владеть собой в достаточной степени, чтобы окружающие не замечали моих душевных переживаний.
Однако Валерий Быковский заметил.
— Что? — спросил я, поймав на себе его внимательный, с характерным прищуром, взгляд. Дело было вечером того же длинного дня, в кают-компании, за ужином.
Юджин покосился на нас, но ничего не сказал, сделав вид, что увлечён едой (ДЖЕДО расстарался и действительно приготовил отличный ужин).
— Это ты мне скажи, — ответил командир. — Я же вижу, что-то тебе покоя не даёт. Мандраж?
— Он самый, командир, — признался я.
— Давай, излагай.
— Стоит ли? Это мои проблемы.
— Нет. Если у одного из членов экипажа возникает проблема, какой бы они ни была, то это касается всех. Разве у вас, на Гараде, не так?
— Так, но…