— Понимаю. Тебе кажется, что вся ответственность лежит на тебе. Поскольку мы с Юджином не умеем управлять «Горным эхом» и вообще плохо здесь всё знаем. Так?
— Ну, в какой-то мере…
— Так, — не дал мне растечься мыслью по древу командир. — Поэтому слушай меня, товарищ стажёр. Да, да, ты для нас с Юджином стажёр. С особым статусом, но всё равно стажёр. Во-первых, твой командир — я. Поэтому и вся ответственность на мне, поскольку окончательные решения принимаю я. Это, надеюсь, ясно?
— Так точно, товарищ командир, — ответил я.
Юджин с интересом прислушивался к нашему разговору, но продолжал хранить молчание, усердно жуя.
Молодец. Уважаю.
— Моё окончательное решение таково: мы летим. Ты справишься, я знаю. Если бы не знал, не чувствовал, отменил бы полёт и пошёл бы на риск вывода из анабиоза экипажа прямо здесь. Но я знаю. Однако чтобы тебе было спокойнее и проще, спрашиваю. Есть ли способ нам с Юджином овладеть какими-то знаниями о корабле и об особенностях управления им в экстренном режиме?
Я бросил взгляд на Юджина. Американец отрицательно качнул головой. Едва заметно, но Быковский заметил.
— Он мне ничего не говорил, — сказал командир. — Но ты в самом деле считаешь, что подобные вещи можно скрыть? У Юджина были определённые проблемы с русским языком и вдруг, словно по волшебству, дело пошло на лад. Осталось сложить два и два. Повторяю вопрос. Есть такой способ?
А что, хорошая мысль. Даже странно, что я сам до неё не додумался. Подключить к процессу ДЖЕДО… Настоящих гарадских пилотов и навигаторов из моих товарищей, конечно, таким образом не сделать, но впихнуть в голову основные знания о корабле, его системах, принципах перемещения в нуль-пространстве и прочем…
— Думаю, есть, — сказал я. — Сегодня ночью и попробуем. Спасибо, командир.
— Не за что, — по губам Быковского скользнула хорошо мне знакомая лисья улыбка. — Обращайся… стажёр.
ДЖЕДО оказался буквально незаменим. Три с лишним земных года назад, когда Кемрар Гели готовился к полётам на «Горном эхе» искусственный интеллект корабля не был таким продвинутым. Я хорошо помнил, что ИИ не всегда точно понимал, что от него хотят, его постоянно приходилось контролировать и перепроверять. Он был похож на очень талантливого и даже где-то гениального ребёнка, от которого многого хотят, и он сам этого многого хочет, но не всегда может. Потому что ребёнок.
Теперь ребёнок вырос.
Так что ускоренное обучение Быковского и Сернана прошло успешно. Перед сном я ввёл их в гипнотический транс, настроив должным образом на максимальное восприятие информации. Далее в дело вступил ДЖЕДО.
На Земле я читал в популярной литературе о попытках обучения во сне. В том числе, гипнотическом. Результаты многочисленных экспериментов не слишком впечатляли, и это перспективное направление развития не получило. А зря. Ничего, научим и этому со временем. Надеюсь.
Утром двадцать первого февраля, в четверг, сразу после завтрака, состоялся предстартовый сеанс связи с Землёй.
— Как самочувствие, «Ястребы»? — традиционно осведомилась Земля.
— Самочувствие нормальное, — ответил Быковский. — Все системы корабля тоже в норме. Готовы стартовать.
— Тут с вами родные хотят поговорить…
Поговорили с родными (жена и дочь Сернана прилетели ради такого случая из США).
Выслушали пожелания быть осторожными, зря не рисковать и поскорее возвращаться домой.
Заверения, что нас любят и ждут.
Даже обещание молиться о нашем скорейшем возвращении, которое дала одиннадцатилетняя дочь Юджина Сернана Трейси — та самая, чьи инициалы её отец начертал в лунной пыли на вечные времена во время миссии «Аполлон-17».
Однако на этом дело не кончилось.
— Здравствуйте, товарищи, — услышали мы характерный голос Леонида Ильича Брежнева. — Как вы там?
Быковский посмотрел на меня и, зная мои отношения с генеральным секретарём, показал глазами — говори, мол.
— Здравствуйте, Леонид Ильич, — поздоровался я. — У нас всё нормально. Готовы выполнить любой приказ Родины.
— Ну уж и любой, — хмыкнул Брежнев. — Знаю я вас, шельмецов. Ладно, шучу. Никакого приказа не будет. А вот убедительная просьба — да. Причём не только моя. Генри, скажи.
— Привет, парни, — услышали мы знакомый голос Киссинджера, госсекретаря и советника президента США. — Это Генри Киссинджер. Мой босс передаёт вам горячий привет и сожаления, что сам в Москву прилететь не смог. Но смог прилететь я. Так что наша с Леонидом просьба к вам — совместная. Можно сказать что это просьба высшего руководства Советского Союза и Соединённых Штатов Америки.