— Да?
— Вас хочет видеть мистер Московитс, — прозвучал голос мисс Уолш.
— Пусть войдет, — сказал я, отключая селектор и рассуждая о том, что ему могло понадобиться.
Московитс вошел, как всегда шумный и неуклюжий. Я стоял и с улыбкой смотрел на него. Мы обменялись рукопожатием, потом сели.
— Что ты задумал, Мойша? — спросил я, продолжая улыбаться.
Он сразу приступил к делу. Мне нравилась эта его черта. Он был одним из старейшин подпольного тотализатора, всегда держал слово, вел игру честно и никого не обманывал.
— Фрэнки, — тихо сказал он своим грубым голосом, — я хочу завязать.
Несколько секунд я не отвечал, а просто сидел и молча смотрел на него. Потом закурил и спросил:
— Почему?
Видно было, что Московитс испытывал неловкость.
— Не потому, что боюсь, совсем не поэтому, но… — он замялся, потом продолжил: — Я слишком стар для такого бизнеса, мне уже тяжело им заниматься. Я хотел бы уехать куда-нибудь с женой и спокойно наслаждаться остатком жизни.
Я раздумывал, что предпринять. Сейчас мне было совсем не с руки отпускать кого-нибудь, и если я позволю ему отойти от дел, то другим это может не понравиться, они подумают, что я начинаю терять контроль над ситуацией. Но с другой стороны, он имел право выйти из игры, и я знал, что он будет молчать о наших делах. Я молча подвинул ему ящик с сигарами.
Он взял сигару, прикурил и посмотрел на меня. Так мы некоторое время сидели молча, затем я сказал:
— А ты знаешь, как к этому отнесутся ребята? — Он кивнул. — Они подумают, что ты струсил и решил расколоться, — продолжил я.
Московитс ласково, почти по-отечески тронул меня за руку.
— Ты же знаешь меня, Фрэнк. Мойша Московитс ни разу в жизни ни на кого не настучал и уж тем более не собирается стучать в свои шестьдесят два года.
А я и не думал, что ему уже столько лет. Мы опять помолчали, потом я развернул кресло к окну и спросил, сидя к нему спиной:
— А как насчет твоей территории?
— Ребята могут поделить ее.
— А твоя доля в компании?
— Если требуется, ты можешь ее пока оставить. — Московитс не мелочился, пытаясь достигнуть своей цели. Я прикинул в уме — его доля составляла примерно сто тысяч.
— Куда ты собираешься? — спросил я. Мне было известно, что у него есть какая-то недвижимость в Калифорнии, и я хотел знать, расскажет ли он о ней.
— У меня есть ферма в Калифорнии. Там я смогу жить тихо и спокойно, как того желает моя жена.
Я развернул кресло и посмотрел на него.
— Когда ты хочешь уехать?
— Как только решу этот вопрос с тобой, — ответил Московитс.
Я снова задумался.
— Фрэнк, — заговорил Московитс, — плохо, когда человек не может насладиться своими деньгами. У меня довольно много денег, но здесь я не могу получить от них удовольствие. Всегда возникают какие-то трудности, проблемы. В свои годы я хочу пожить мирно, без головной боли.
Я принял решение. Да, Московитс заслужил немного спокойствия, и он получит его.
— Хорошо, — сказал я, — можешь готовиться к отъезду, Мойша.
Я готов был поклясться, что у него из глаз брызнут слезы, но он прекрасно владел собой, и только в голосе его прозвучала неподдельная радость:
— Спасибо.
— Из города уедешь в конце недели, — сказал я, — и ничего никому не говори. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из парней знал о тебе до тех пор, пока я им сам не скажу, а скажу я им об этом после твоего отъезда.
Я снял трубку и позвонил Максону, который замещал Прайса.
— Сколько сейчас стоит наша компания?
— Миллион сто тысяч, мистер Кейн, — ответил он. Это упрощало дело.
— Выпиши чек на имя Мойши Московитса на сто десять тысяч и принеси сюда прямо сейчас. — Закончив разговор, я положил трубку.
Глаза Московитса сияли.
— Если тебе нужны деньги, Фрэнк, — сказал он, — то я могу и подождать.
Я покачал головой.
— Ты всегда платил свою долю в срок и вполне заслужил ее.
Максон принес чек и удалился. Я подписал его и протянул Московитсу. Поблагодарив меня, он сунул чек в карман. На прощанье я дал ему совет:
— Мойша, никому не говори об этом, квартиру оставь как она есть, не пытайся что-нибудь продавать или брать с собой слишком много вещей. В машину загрузи только несколько сумок, как будто собираешься съездить на выходные в горы. Мне надо, чтобы ты исчез незаметно, я здесь все сам улажу.
Мы пожали друг другу руки, и он направился к двери. Перед тем как выйти, он в последний раз оглядел кабинет.
— Фрэнки, мальчик мой, — сказал он, — послушай совета старика, бросай ты это дело, пока можешь. Ты хороший и умный парень. Я прожил гораздо больше тебя и знаю, что мало кому из нас представлялся шанс уйти тогда, когда ему этого хотелось. Уходить надо молодым и внезапно. Чем больше втягиваешься, тем труднее уйти. Мы становимся жадными, и нас всегда подстерегает пуля. Если бы на твоем месте был другой, мне не удалось бы так просто выбраться. Не позволяй никому уговаривать тебя остаться и уходи как можно скорее.