Выбрать главу

– Вот сколько за меня-то, – тихо проговорил он. – Мамаша расстаралась. Лучше бы она раньше так из кожи лезла, когда мне позарез нужно было, когда у меня денег ни копейки и вообще жуть…

Голос его тоже звучал блекло и невыразительно. Впрочем, какого-нибудь Брюса Уиллиса или Джека Николсона – в такие условия, посмотрела бы я…

– Значит, начнем, Алексей, – сказала я. – Я хотела бы верить, что ты невиновен. Мне сказали, что ты не способен на убийство. Все это слова, конечно. Но ты вызываешь у меня симпатию. Ты мне нравишься. Вот что, Ельцов. Я хотела бы от тебя самого услышать, что произошло в тот вечер в доме Татьяны Оттобальдовны Таннер. Спокойно, только не волнуясь, без срывов.

Линия его плеч изломилась.

– Но…

– Ну давай же, не тушуйся, – подбодрил его Самсонов. – Как мне… еще раз.

Алексей кашлянул и заговорил:

– Я пришел к ней приблизительно в шесть часов вечера. Я к ней часто после работы заходил. Мы выпили чаю с медом, у меня была простуда, а потом мы перешли в бильярдную. У нее целая комната под бильярд, она вообще любила играть, но только в «американку», правда. Русские столы казались ей слишком просторными, громоздкими.

Я кивнула, давая понять, что слушаю внимательно:

– О чем вы говорили?

– О наследстве, о «бабках», о лавэ, о нале! – горячась, быстро сказал он. – Она сама всегда говорила со мной о финансах! Банкирша, да еще немка, что ж вы хотите? Она не только говорила, но и давала мне деньги, Татьяна Оттобальдовна, зачем же мне ее убивать? Боже, боже мой! Она сама давала мне то, что сейчас мне навешивают в качестве основных улик! Она помогала мне – в отличие от моей дражайшей мамаши, которая только сейчас, когда на меня навешали все, что только можно, что-то начала делать. Ну что же, я понимаю. – Он вскинул на меня глаза, и я увидела, какие они выразительные и яркие. – Да. Все улики против меня. Я не знаю, как вы с адвокатом Самсоновым сможете меня оправдать. Не знаю. С судом хорошенько поработают, не сомневаюсь, вы уж тоже не сомневайтесь.

– Что вы имеете в виду? Кто поработает с судом?

– А найдутся… – Алексей пожал плечами. Я неотрывно смотрела, как на его лбу возникают и снова разглаживаются кожные складки.

– Кто поработает? – переспросила я.

– Откуда же мне знать, кто именно? – пробормотал Алексей. – Я ничего не знаю. Ничего не понимаю. Кто-то… ведь кто-то сделал это, кто-то ее убил! Вот они, верно, эти люди… вот они с судом и поработают. Все состояние Татьяны Оттобальдовны ведь завещано мне. Теперь его у меня отберут. Уж не знаю, откуда у нее возникла такая фантазия, ведь у нее есть родственники, которые могли бы получить деньги на более серьезных основаниях. А она проявила… да, фантазию. Только она, эта фантазия, очень дорого мне обойдется.

– Успокойся.

– Да… да спокоен я!.. – дернул он плечом.

– Алексей, тебе было известно, на кого оформлено ее завещание?

– В том-то все и дело, что мне было известно, – поспешно сказал он. – И не только я знал. Все знали, решительно все, кому надо знать и кому не надо. Татьяна Оттобальдовна вообще полагала себя меценаткой, она любила говорить о своих распоряжениях на случай кончины. Так что знал о ее завещании и деталях его не только я, но и Римма, эта ее горничная бешеная, и… и еще Мила, Мила Таннер. Ее племянница. Вот так, Мария.

– Продолжай.

– А что продолжать-то? Все. Дальше – ничего. Мы сыграли две партии с Татьяной Оттобальдовной, я обе проиграл, она очень хорошо владела кием. А потом – потом я ушел домой. Это было приблизительно в половине десятого. Еще начиналась эта… передача по ОРТ, как ее… «Русская рулетка», ее Валдис Пельш ведет, это я точно помню. Да. «Русская рулетка» она называется.

– Я не смотрю этой передачи, – сказала я. – Господин Самсонов, а вы?..

– В половине десятого она начинается, я уже проверял по программе, – ответил он.

Я кивнула и повернулась к Ельцову:

– А кто провожал вас?

– Я сам ушел. Я сам, она, кажется, задремала, Татьяна Оттобальдовна, – отозвался Алексей. – Она прилегла, я сказал, что ухожу. Она спросонку попрощалась, и я ушел домой. Захлопнул дверь, она автоматически блокируется. Вот и все.

– Где в этот момент была Римма Маратовна Ищеева? Где она была-то?

– А я не знаю. Она бешеная. Я вообще этой доблестной даме предпочитаю на глаза не попадаться. Она меня как-то раз огрела сковородой и объявила, что пока она на ногах и вообще жива еще, я не доведу Татьяну Оттобальдовну до ручки. Она вообще долбанутая, я за ней часто замечал, что она, как это говорят: ку-ку. Н-да…