Баррет снова усмехнулся, потирая затылок:
— Ну ты уж определись. То не надо ничего, то ничего нет.
— Да мне не надо ничего, — словно бы начала оправдываться Кроуфорд. — Но на постели правда только рубашка.
— Вот ее и бери.
— Зачем мне ваша… твоя рубашка?
— Как зачем? — ерничал кэп. — Ты же сама спрашивала на тренировке! Вот. На. Дарю. Мне для жены даже последней рубахи не жалко.
Уловив настроение капитана, Лиззи неловко улыбнулась. Подняла двумя пальчиками обсуждаемый предмет гардероба и выразительно скривила лицо.
— Вот что, совсем последняя? — подхватила она, пристрастно разглядывая кое-где оторванные пуговицы, пыль от валяния на полу, дыры от противостояния с вампирами и подпалины. — Другой точно нет? Хотя бы предпоследней?
Баррет отрицательно покачал головой. Хотя рубахами у него весь шкаф забит был, и оба они это прекрасно знали.
— Так а зачем, если серьезно? — девушка присела на край постели.
— Ну… мне сказали, что я совершенно не понимаю женщин. А я понимаю. И почти уверен, что скоро явится Като, потому что ей доложили, что я вернулся домой. И она зайдет, знаю я её. Так вот… — Крис вдруг стушевался, замолчал, подбирая слова. — Ну… наверняка ты хочешь ей отомстить за ту встречу? Я и сам считаю, что она повела себя некрасиво… Ну… короче… если ты наденешь эту рубашку и встретишь её в ней на пороге. Я совсем не буду против.
Лиззи кольнула ревность и обида. Не понимал все же капитан женщин. Напрочь. Кроуфорд же прекрасно знала причины, по которым женщина тогда ходила в одежде Баррета. А просто разыгрывать спектакль перед ней было как-то по-детски и, если уж совсем честно, унизительно. Для самой себя.
— Нет уж, спасибо, — скривилась девушка. — Сами своих любовниц выставляйте, если хотите. А если не хотите, не выставляйте. Я сейчас быстро освобожу помещение. Можете с ними всеми тут перепрощаться. А я делом займусь.
Она отбросила рубашку обратно на постель и, разгневанная, двинулась из комнаты.
Вот дурак! Идиот! Придурок! Как вообще можно подобное говорить? Ничего такого она не хотела!
Ну, может быть пару раз хотела придушить Като, это было. Головой, честно говоря, стукнуть о дверную раму - тоже да. Патлы ее повырывать, быть может. На самоходе переехать, а потом вернуться и снова переехать - мечталось пару раз.
Но вот так! Мелочно! Фу! Фу, какая гадость!
Короче да, Кроуфорд вернулась в спальню и, преследуемая ехидным взглядом собственного начальника, забрала рубашку. Но с очень недовольным лицом! Очень!
Баррет вопросительно приподнял бровь.
— Это для ее же блага! — прокомментировала рыжая, гордо задрав подбородок. — Чтобы она за вами во дворец не попыталась поехать!
— Естественно, — кивнул капитан. — Я и не думал ничего другого.
76
К чести Като стоит сказать, что она оглядела Элизабет с ног до головы, задерживая взгляд на наиболее выразительных подпалинах, совершенно молча.
Взгляд оружейница при этом имела серьезный, всепонимающий и (это было Лиззи особенно приятно) отражающий полное принятие поражения.
— Тьфу, — фыркнула Като, закатывая глаза к потолку. — Так ведь и знала! Сразу поняла, что ты его уведешь! Сразу!
Для Кроуфорд это было неожиданно. Она-то как раз совершенно не понимала, с чего все взяли, будто у них с кэпом была какая-то "искра", но разумно не спорила.
— Не упусти, мелкая, — уже под конец наставничала бывшая любовница капитана. — Таких мужчин нельзя упускать!
— Угу, — буркнула рыжая, кое-как сдерживая победную ухмылку. — Уж будь уверена!
— Ты уж постарайся. Оступишься, я буду рядом. Сама понимаешь, не для помощи, — ехидно оскалилась Като.
— Вообще не сомневалась, — Лиззи, полностью повторяла ту позу, в которой встретила ее Като в прошлый раз, попирая плечом дверной косяк. — Так что планирую твердо стоять на ногах.
Из глубин квартиры голос Баррета вопрошал, кого опять принесло посреди ночи. Это его Кроуфорд попросила, чтобы совсем пафосно вышло. Ещё прежде, чем рыжая громко сообщила, что кто-то ошибся дверью, оружейница знала, каков будет ответ. Подбоченилась, покачивая головой, но ни на секунду не прекращала тянуть ярко-красные губы в широченной улыбке.