Например, Лиззи вспомнила небольшую родинку под ключицей капитана, глянула туда - и действительно. Небольшое пятнышко, чем-то напоминающее полумесяц. Оно было там, хотя вряд ли рыжая могла видеть его раньше. Или могла? Например, в тренировочном зале?
— Знаешь, — шепнула она спящему Баррету. — Мне кажется, что магистр Фарус прав. И раньше… ну… до того, как родились ты или я, мы уже встречались. Точно встречались.
Говорить это Кристоферу сейчас, когда он спал, было в разы, даже в десятки раз легче. Он не сверлил взглядом, не перебивал и не язвил. Не мог ничего ответить. Вести такой разговор оказалось очень просто, он лился сам.
А потом, когда Баррет опять скажет, что им нужно поговорить, она ответит, что они уже поговорили.
И Лиззи рассказала капитану все, что могла, все, что вспомнила. Про битву на поле, про кинжал, которым он пронзил ее ядро. Про других девушек и других мужчин, которые убивали друг друга, про огромного каменного голема, про обвинительный хрип Баррета, про сочащуюся сквозь его пальцы кровь из глубокой раны на шее.
И про сны свои более страстного и эротического содержания тоже поведала. Про подозрения о том, что это были вовсе не сны. Усмехнулась, вслух признаваясь самой себе, что это не "подозрения" вовсе, а скорее глупая "надежда", что когда-то давно, века назад, их могли связывать отношения любовные.
Перечисляла родинки, которые могла вспомнить по снам, какие-то особенности. Иногда даже упоминала какие-то дурацкие прозвища, которыми они называли друг друга.
Тот, существующий лишь в воспоминаниях, Баррет звал ее Иль… а когда хотел позлить, называл Фурией или Лиштой.
Она рассказывала это капитану то посмеиваясь, то, наоборот, в ужасе переходя на почти неразличимый шепот. Она так увлеклась, что не успела остановить внезапно слишком самостоятельную руку, решившую тронуть мягкие манящие губы капитана.
— Мне кажется, я даже помню их вкус, — закончила она проникновенно, в то же мгновение отдернула руку.
Зелёные глаза капитана было открыты и внимательно наблюдали за ней. Как давно он не спит?!
О Древние, что он успел услышать?
Лицо Элизабет от растерянности сначала побледнело, а потом начало наливаться стыдливым румянцем. Баррет медленно приподнялся на локте, осматривая замотанную в одеяло фигуру Элизабет, снова уставился ей в глаза.
— И какой же вкус? — вскинул он бровь.
— Кофе, — прешелестела рыжая тише ветра. — И лесная ягода. Красная такая.
Мужчина кивнул, будто соглашаясь с такой ассоциацией, а бедная Лиззи медленно, но верно, продолжала натягивать на лицо одеяло. Оно уже почти достигло переносицы.
— Это прозвучит неприлично, — сообщил капитан уверенно, уставившись сквозь Элизабет. — Но мы теперь женаты…
— Ещё нет, — снова пискнула девушка, но взгляд кэпа быстро закрыл ее рот.
— ...и кому, как не мужу нужно знать такие подробности, — продолжил Крис так, словно его не прерывали, — но у тебя случайно нет родимого пятна… эм… на внутренней стороне бедра. Вот примерно тут.
Он покрутил пальцем над одеялом около того места, где, предположительно, должна была находиться нога Лиззи с упомянутым отличительным знаком. Девушка тупо пялилась на это место.
— Похожей на…, — неожиданно сиплым голосом начал говорить капитан, но девушка закончила одновременно с ним:
— ...дерево?
Слова застряли в горле. Баррет смотрел на неё недоверчиво. Его лицо, наверное, впервые отражало такой коктейль эмоций. Мужчина проделал путь от отрицания до принятия за каких-то пять секунд, за которые Лиззи успела напридумывать столько различных вариантов развития дальнейших событий, что можно было написать неплохой приключенческий роман.
Ждала, что он ответит, словно приговора. Но Кристофер вдруг резко потянулся к ней, сгребая девушку в объятья. Кроуфорд не успела даже дернуться, когда он коснулся ее губ своими.
Губами со вкусом кофе и брусники. Именно таким вкусом, какой она помнила.