— Необычные способности у вампиров проявляются ведь не сразу, верно? Иногда проходят годы, иногда десятилетия? — Грасс и на этот вопрос кивнул. Тогда Лиззи продолжила: — И Колин обрёл силу только пять лет назад, верно?
— Верно. Кто тебе сказал? — прищурился Варнер. — Магистр?
— Магистр-шмагистр, — отмахнулась девушка. — Интуиция мне сказала, логическое мышление и вот ты только что. Помимо его феноменальной памяти, что ещё? Я видела на Премьере, как он косил взрослых кровососов, а они даже не замечали его.
— Он бликует, — за мужа ответила Анжелика, за что снова была награждена его недовольным взглядом. И пояснила с какой-то гордостью, будто говорила о собственных достижениях: — При должной концентрации может ненадолго появляться в другом месте. Я сначала думала, что это у него просто скорость феноменальная. Думаю, поначалу даже так оно и было, ведь силы - они развиваются, как и любые навыки. А потом, видимо, он научился набирать такую скорость передвижения, что попросту… не знаю, как это выразить… ну, сминал пространство, наверное. Для безопасности или из секретности, в его личном деле указана только его невероятная память. О бликовании за пределами семьи не знают.
— Энжи! — рыкнул Грасс, делая в ее сторону агрессивный, какой-то даже многообещающий шаг, но блондинка не растерялась и гордо вздернула подбородок:
— Что? Ты бы ей все равно всё выложил! Она может тебя заставить говорить, а меня - нет! Если эта информация нужна девице в каком-то расследовании, мои слова будут весомее твоих!
Бликование. Способность, так похожая на необычные возможности Николь. Теперь стало совершенно очевидно, что связь двойняшек гораздо сильнее, чем казалось на первый взгляд. А судя по тому, когда начались расправы Николь над, в этом Кроуфорд уже не сомневалась, ее обидчиками, силы проснулись у них одновременно. Как только Колин обрёл свою, ее же получила и девушка!
— Спасибо, — бросила она, уходя из квартиры, но на пороге остановилась и обернулась к Грассу.
Только сейчас она поняла, что парню прекрасно известно о чувствах Анжелики, он ведь адфектист. Он не умел ограждаться от чужих эмоций, пропуская их через себя, словно через фильтр.
Варнер знал, что жена к нему неравнодушна, и, получается, намеренно пытался вызвать ее неприязнь, обращаясь с ней недружелюбно, если не сказать "по-скотски".
Прокручивая в голове поведение вампира, Лиззи начала понимать, что тот, зачастую, намеренно пытался казаться хуже, чем он есть. Старался вызвать у окружающих эмоции скорее отрицательные. Зачем? Он ведь, на самом деле, очень добрый, заботливый, даже какой-то сердобольный юноша.
Неужели, наказывал себя за что-то? Неужели, считал, что не достоин никаких добрых чувств?
— Ещё что-то? — огрызнулся вампир, когда Лиззи уже неприлично долгое время пялилась на него.
Очевидно, все ее эмоции он тоже чувствовал.
— Нет, — покачала она головой, все же покидая квартиру. — Ничего. Просто задумалась.
81
Элизабет сидела в роскошном ректорском кабинете, не переставая поражаться, как легко ее пустили на территорию Института.
День только начинался, студенты и преподаватели ещё спали. Охрана, только заслышав имя посетительницы, вежливо поклонилась и без вопросов проводила к Мэйсон.
Сама ректор, видимо, тоже ещё спала после насыщенной ночи. Кабинет был пуст, и девушка принялась рассматривать убранство.
На полках резного шкафа стояли награды, лежало оружие, стояли накопители, бледно светящиеся следами запертой внутри энергии.
Тяжёлые портьеры не пропускали в кабинет солнечный свет, и помещение казалось более мрачным, чем было на самом деле.
Ингрид явилась едва ли спустя пять минут, после того, как за рыжей закрылись двери кабинета.
Сейчас ректор не была такой ослепительной, как несколько часов назад: длинные волосы наскоро убраны в небрежный пучок, вместо роскошного платья - тяжёлый бархатный халат, перевязанный золотистым поясом. Ни драгоценностей, ни каких-либо других украшений на женщине не было.
Она казалась совершенно обыкновенной, если исключить из внимания взгляд - властный, непреклонный, уверенный.