На какую-то секунду девушка прекратила грустить о том, что она может быть не совсем настоящей, и глаза сверкнули возмущением.
Она никому не собиралась об этом сообщать, но вампир ее беспардонно облапал. Точнее, пытался.
Сообщил загробным голосом, как перед казнью, что команда теперь будет должна ему "что-нибудь вкусненькое", и приступил к своим грязным манипуляциям.
Он отчего-то посчитал, что ее реакция на это действие станет лучшим доказательством для него. Как только загребущая грассовская лапа совершенно неожиданно потянулась к зоне ее декольте, девушка так возмутилась, что, пискнув, достаточно настойчиво пожелала, чтоб у него руки отсохли.
Чисто физически вампир желание своего сира выполнить не смог, потому просто истуканом рухнул на пол. Наслаждаясь его падением, Элизабет ещё и пнула Варнера носком своей туфельки, приказав "полежать так минут пятнадцать и подумать о своем поведении", а потом в комнату ворвались взволнованные парни.
На самом деле, ничего страшного-то не произошло. И Грасс, если уж начистоту, совсем не вел себя из ряда вон… просто Лиззи было крайне неловко от этого его действия.
И, отчего-то, очень стыдно перед Барретом. Хотя она совсем не была виновата в происходящем.
— Ты сам захотел, чтобы он меня проверил, — буркнула девушка. — А теперь ещё и выделываешься!
Оборотень открыл было свой (поганый, между прочим) рот, но не успел произнести ничего уличительного.
Баррет как-то извернулся и так точнехонько его пнул под зад, что парень тут же послушно уселся за стол и, уставился на капитана совершенно невинным взором.
— Лиззи ничего не помнит, — пояснил мужчина, на что лис только фыркнул. — Поэтому мне нужна твоя версия событий.
— Ну, тогда тебе стоит взять перо и чернила, — Мэтью хлопнул себя по коленям. — Потом продашь журналистам.
22
Мэтт потратил на свой рассказ почти полчаса. К этому моменту уже очухался и подтянулся вампир. Явился Оливер и занял своей необъятной фигурой почти всю кухню. В общем, зрителей набралось достаточно.
Парень не скупился на подробности, хотя, по правде говоря, лучше бы все же скупился.
Чем больше слушателей появлялось на кухне, тем более красочным становилось повествование.
Честное слово, в какой-то момент Лиззи поймала себя на мысли, что слушает какой-то аудиоспектакль. И что сейчас оборотень перейдет к сцене, где он в одиночку спасает все население мира.
Судя по горящим глазам Баррета, он уже тоже начинал закипать. Ещё чуть-чуть, и сорвётся. И в тот момент, когда он уже начал поднимать руку, чтобы как следует вписать лису оплеуху, дабы вернуть его в грешный мир, тот вдруг выдохнул и с размаху уселся обратно на стул:
— И она, короче, сиганула через забор, а потом влезла в окно первого этажа, — закончил он. — А я без пропуска! Я ж в шкуре был! Даже на территорию не смог попасть…
Судя по тому, что все присутствующие продолжали молчать, никак не комментировали и вопросов не задавали, они были практически загипнотизированы повествованием Настаса.
Лиззи переводила взгляд с одного мужчины на другого, пока не вернулась обратно к оборотню.
— Ты же понимаешь, что это можно было рассказать нам за минуту? — уточнила она, и парень кивнул. — И зачем тогда это все?
— А меня ещё никогда так внимательно никто не слушал, не перебивая. Хотел насладиться, — и он хрумкнул сухарем.
Его можно понять. Обычно, его действительно все затыкали.
Задумчивый Баррет, вертящий в руках салфетку, что-то просчитывал в голове. У него был совершенно отсутствующий взгляд, он постоянно хмурился и грыз щеку изнутри.
Потом он вдруг резко встал и ушел в сторону комнаты, в которой Элизабет обычно занималась разгребанием архивов.
Команда переглянулась.
Проводивший его взглядом Мэтт недоуменно пожал плечами, дескать, да ну его. Вернулся Кристофер уже с огромным свёрнутым в рулон куском бумаги.
Жестом приказав убрать все со стола, он развернул на нем свою ношу, оказавшуюся планом территории ИмИна.
Бумага все время норовила свернуться обратно в более привычную ей форму, и Кроуфорд предусмотрительно поставила на один из углов сахарницу, а на другой - уже пустую тарелку из-под печенья.