— Переживаете, что родство с вампиром плохо скажется на вашей репутации? — хмыкнул мужчина.
— Вряд ли что-нибудь ещё может её испортить, — медленно расчленяя слова ответила Элизабет, все еще сильно сомневаясь в реальности происходящего.
Кто-то словно потянул за ниточки, прицепленные к губам Фаргуса, и они поползли вверх, обнажая белые идеально ровные зубы. В этой неестественно звенящей тишине, скалясь друг на друга наифальшивейшими улыбками из возможных, пара просидела не менее нескольких минут.
Первым пошевелился вампир. Он цокнул языком, словно заинтересовавшись бумагами на своем столе. Стоило только его взгляду отпустить Элизабет с прицела, девушка словно из тисков выбралась. Мышцы расслабились, она, не сдержавшись, очень громко выдохнула.
Оказалось, что все это время она почти не дышала. Словно думала, что, если она как можно меньше будет проявлять себя, как живого человека, то будет в большей безопасности. Как будто Фарус мог спутать ее, например, с манекеном. Или статуей.
За такое животное проявление страха даже стыдно стало. Перед самой собой.
— Я пошутил, — сообщил голос магистра из-за бумаг. — Никакого родства между нами нет. Просто однофамильцы. Даже не совсем так. Моя фамилия - Форд. Там, откуда я родом, слово “кроу” было своего рода титулом и ставилось после имени. Фарус кроу-Форд. Но, спустя годы… сами понимаете, я думаю. Слилось в единую конструкцию.
— Комедия - не ваш конек, — невежливо ответила Лиззи.
Черные глаза, блеснув поверх бумаг, снова сковали все ее мышцы холодом.
— Да, мне говорили, — кивнул вампир. — А кротость - не ваш.
— Да, мне тоже говорили.
Мужчина понимающе кивнул и снова погрузился в чтение. Кроуфорд, глядя, как свет искорками отплясывает в его зрачках, вдруг… заржала. Как дура. Заливисто так, со всхлипываниями и с редкими перерывами на “подышать”.
А самое отвратительное, что мужчина, конечно же, сразу отложил бумаги и вопросительно уставился на Лиззи, вскинув свои идеальные брови.
Несколько раз он даже пытался что-то сказать, но рыжая снова начинала что-то невразумительно хрюкать, то закрывая ладонью губы, то утирая пальцами слезы, льющиеся из глаз. Все эти движения Фарус провожал цепким взглядом, что никак не могло остановить все это мельтешение.
— Вы же сказали, что комедия - не мой конек, — умудрился он заметить, когда Лиззи взяла самую долгую паузу и силилась отдышаться.
Девушка закивала. Настолько яростно, что вампир даже отодвинулся. Словно опасался, что она его заклюет. Стул с противным скрипом прочесал паркет, заставляя ежиться.
— Я вас развеселил? — ровным голосом, но почти что растерянно, поинтересовался мужчина.
На этот раз Элизабет так же отчаянно замотала кудряшками, как минуту назад кивала.
— Не развеселил? — уточнил он.
Она снова закивала.
— А что случилось?
Лиззи сцепила пальцы в замок, несколько раз подряд постаравшись глубоко вдохнуть. Выходило хреновенько, но хоть как-то. Мужчина терпеливо ждал, не предпринимая новых попыток к диалогу.
— Я в ужасе, — наконец, призналась зараза, откинувшись на спинку и держась за живот.
Она все еще судорожно вздрагивала, хватая ртом побольше воздуха, но с горем пополам старалась говорить внятно.
— Мне очень нравится ваша реакция на страх, — безэмоционально сообщил вампир, но в уголках его губ пряталась тень улыбки. — Вы готовы разговаривать?
— Нет, — стараясь копировать его манеру говорить, выдохнула Лиззи. — Но у меня ведь нет выбора, верно? Давайте хоть сделаем вид, что я тоже что-то решаю.
Он поджал губы:
— Каким образом?
— Ну, например, вы тоже будете отвечать на мои вопросы. А то ваш выводок не отвечает.
— А вы наглая, — заметил он одобрительно. — Мне нравится. Не вижу причин отказывать в вашей просьбе. Кто начнет первый?
— Ну… давайте, как в детстве, — окончательно обнаглела Лиззи, с какой-то дикой смелости резко подаваясь вперёд и почти ложась на стол. — Разыграем очередь в "огонь, вода и воздух".