И снова эта усмешка на губах, но на этот раз какая-то снисходительная, даже можно сказать, что - воспитательская.
— Когда я был молод, — сквозь эту усмешку нравоучительно замечает Фарус. — Эта считалочка назвалась "люди, жрецы и боги". Мне больше нравится старый вариант.
Лиззи фыркнула:
— Как-то нечестно получается. Боги ведь сильнее всех!
— Вы так думаете? И где они тогда, мисс Кроуфорд? Куда делись?
Он не дал девушке даже секунды поразмыслить над каким-либо ответом. Подозревал, наверное, что, за неимением умного, Элизабет опять скажет какую-нибудь язву, и потому почти сразу заговорил дальше:
— В этой игре, как и в жизни, люди побеждают Богов. Боги повелевают жрецами, а те, в свою очередь, людьми. Кстати, это - одна из тех тем, которые я бы хотел с вами обсудить. Ну так что, я вас заинтересовал?
Элизабет медленно задумчиво кивнула. Ещё бы! О Богах с ней ещё никто не разговаривал!
47
Итак, все оказалось скучно. Первый вопрос выпал вампиру, и он, пошуршав бумагами, принялся утвердительным тоном спрашивать, кто Лиззи такая и откуда взялась. Судя по тому, что он читал по бумажке, иногда вскидывая на нее глаза, для Фаруса это была своего рода прелюдия.
Лиззи же, когда пришла ее очередь, из-за целого обилия вопросов, роящихся в ее голове, едва смогла спросить самое безобидное: как долго ее собеседник живёт на этом свете. На что получила весьма точный ответ. Прямо до минут. Но эти самые "минуты" по сравнению с остальными цифрами звучали скорее издёвкой.
— В этих документах написано, что вы абсорбер, Элизабет. Это так? — перешёл к следующему вопросу вампир, пока девушка с прищуром искала на его лице признаки древности.
— Угу, — вяло согласилась она. — И, зная ваш следующий вопрос, стабильный. Никаких внеплановых всплесков. Работаю, как часы.
— Часы тоже ломаются, — уколол Фарус.
— Качественные - нет. Только если намеренно их ломать, — не отставала Лиззи.
Слышал бы ее сейчас капитан, умер бы, наверное, от смеха. Взорвался бы попросту, но его кровавые ошмётки на стене продолжали бы ржать до скончания времен. Впрочем, возможно, именно этим он за дверью и занимается. Хотя холодок, бегущий по позвоночнику, позволял подумать, что Баррет, не отрываясь, смотрит на дверь. Или “сквозь дверь” прямо на Лиззи.
— Моя очередь? — подняла бровь девушка, вампир кивнул. — Почему я вас заинтересовала.
— Причин несколько.
— Это не ответ. Назовите хоть одну.
— Можете называть меня коллекционером. Я люблю особенный людей, а вы, как понимаете, особенная.
Могла и не спрашивать. Ответ был слишком очевиден: далеко не все кровососы имеют какие-то дополнительные плюшки после инициации. Даже - единицы. А под крылом Фаруса обнаружились уже, как минимум, двое: Варнер и Колин. Да и сам Фарус, рыжая была уверена, имел какую-то интересную дополнительную “опцию”, а, может быть, и не одну.
— Вы удовлетворены ответом? — хмыкнул мужчина.
Лиззи покачала головой:
— Нет, но не особо рассчитывала на другой. Спрашивайте дальше.
— Вы были в зале испытаний, но не получили оружия. Бенну никого не отпускают без подарка, что получили вы?
Сердце замерло и, казалось бы, поползло куда-то прятаться, прихватив с собой еще какие-то жизненно-важные органы. Элизабет опустила взгляд на свои похолодевшие руки: пальцы побледнели и дрожали. Она снова уставилась в черные глаза собеседника: он просто ждал, а Лиззи просто молчала. Когда она рвано вдохнула, чтобы что-то ответить, зубы стукнули друг о друга.
— Откуда вы знаете? — шепнула она охрипшим голосом.
— Сначала ваш ответ, потом ваш вопрос, — напомнил вампир. — Мы договаривались.
Еще несколько глубокий вдохов. Пальцы окончательно обледенели, сердце заколотилось, как пойманная в силки птичка. Кроуфорд отчаянно пыталась соврать, но ничего не выходило. Как только девушка пыталась придумать какую-нибудь похожую на правду, но не являющуюся ей, историю, все слова путались и терялись.
Вывод напрашивался сам собой. Особенность Фаруса - ему невозможно врать. И, судя по едва подрагивающему в попытке сдержать улыбку уголку его губ, мужчина прекрасно понимал, что она пытается сочинить какую-то красивую ложь, и у нее не получается.