Губы девушки что-то шепчут, слова не разобрать. Она улыбается, пытаясь дотянуться до лица своего убийцы. Он снова кричит ей что-то. И тут Лиззи вскрикивает второй раз: из земли прямо за спиной мужчины появляется каменный шип, нанизывая их обоих на себя. Небо вдруг прорезает молния и бьет прямо в него. Оба - мертвы.
Растерявшаяся Элизабет отшатывается, делает несколько шагов назад. Ее руки все еще светятся, воздух вертится вокруг острыми лезвиями, но бесконтрольно, невнятно. Кругом кипит битва, а она все отступает, пока не врезается во что-то спиной.
Резко оборачивается.
Перед ней - капитан. Откуда он здесь? Он гневен, его глаза пылают, огонь пробивается сквозь его кожу, лижет кожаные доспехи. И он тоже кричит. Кричит на нее, и она в ужасе.
Она вскидывает руки. Воздух бьет его по лицу, оставляя красные росчерки, рассекает острыми лезвиями его легкие доспехи, они падают на землю. Ветер не унимается, Лиззи все быстрее и быстрее перебирает пальцами струны ветра, и грудь капитана вмиг испещряется глубокими порезами, кровь сочится из них, заливая его рельефные мышцы, впитываясь в ткань брюк.
— Зато теперь вы навсегда связаны, мистер Баррет, кто еще может этим похвастаться?
Он вдруг резко наступает, в его руке - такой же кинжал. Изогнутый, покрытый вязью символов и печатей. И он опять кричит, что-то напевное и ритмичное, как заклинание. Миг - и кинжал пронзает ее грудь.
Слева слышится вскрик Варнера, пробивающийся сквозь видения. Кожей ощущается напряжение мышц капитана. И убаюкивающий голос Фаруса продолжает рассказывать о последней зачистке Храма Хаоса. Центрального Храма Божественного Благословения.
— Он… — сипит сползающая по спине Баррета Лиззи, потому что ее не держат ноги, а в груди все еще ощущается боль от удара. — Он… убил меня?
51
Перед тем, как вы продолжите читать историю Элизабет, я хочу перед вами извиниться за такой долгий перерыв. И сказать ОГРОМНЕЙШЕЕ спасибо за ваши звёзды, комментарии и награды, которые вы мне оставляли. Только они заставляли меня, несмотря на усталость, несмотря на проблемы "вне авторства", брать себя в руки и по чуть-чуть, по абзацу, но продолжать эту историю.
Только вы, дорогие читатели, продолжали тянуть меня обратно в мир, выдуманный мной же. И сейчас, когда я пишу эти строки благодарности, у меня - слезы на глазах от радости. Мне сложно подобрать слова, которыми хотелось бы вас отблагодарить!
Вы - моя отрада. Спасибо вам!
Щеки покалывало, словно на морозе. Переругивающиеся мужские голоса едва-едва пробивались к сознанию. Сердце щемило от чувства потери. Или даже предательства. Мир покачивало.
Все это Лиззи понимала через черную пелену перед глазами.
Видимо, она отключилась от внезапной остроты нахлынувших на нее образов. Или, если верить словам Фаруса - воспоминаний.
Да и сейчас они то и дело мелькали перед глазами: то ли сцены из ее жизни, то ли из чужой.
Одна другой страшнее.
Шею немного щекотало от холодного дыхания, колышущего выбившиеся из прически волоски. Это дыхание было слишком “неживым”, слышалось, как кто-то принюхивается к ней. Мир снова качнуло, щеку обожгло легкой пощечиной. И новая порция возмущения:
— Да хватит ее лупить!
Это был голос капитана. Он резанул по сердцу: там было столько неприкрытой заботы, что совершенно не вязался с образом того мужчины, которого Лиззи встретила в видении.
Голова безвольно отклонилась в сторону, девушка распахнула глаза, чтобы увидеть направленный на нее встревоженный взгляд Варнера. Он набрал было воздуха, чтобы сообщить остальным, что Кроуфорд очнулась, но она почти незаметно мотнула головой в сторону, и он промолчал.
Девушка закрыла глаза. Ей нужно было хорошенько все обдумать, а заодно послушать, что обсуждают мужчины, пока думают, что она в отключке.
Сомнений не было: она ясно понимала, что капитан вонзил ей в грудь кинжал. Не кто-то, похожий на него. Откуда-то было совершенно ясно: именно капитан. Баррет. Мужчина-мечта. Человек, которому она доверяла. Прикосновения к которому заставляли кровь вскипать.
Иногда - буквально.
Да, это случилось не в данную минуту. Да, совершенно непонятно, когда именно он ее убил. Но - убил.