У ее ног действительно лежал капитан в какой-то неестественной позе, словно поломанный. Глаза его сверкали, клубились протуберанцами, но из-за блокирующих магию наручников он никак не мог выплеснуть свои эмоции.
Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: он не простит Элизабет этого нарушения приказа, неоправданного мягкосердия. Но она сама с собой поделать ничего не могла.
Люди не должны страдать ради нее, даже если они хотели обратного.
— Повторите, мисс Кроуфорд, — потребовала ректор. — Что вы сказали? Я не расслышала!
— Да все вы расслышали, не прикидывайтесь! Я сказала, прекратите его мучить! Я согласна пойти на службу во дворец, — поежилась девушка, кутаясь в халат.
Сеть, которая ее обматывала, свалилась к ногам, давая свободу действиям, но на нее никто не спешил накидывать блокираторы. Для Лиззи это означало, что она все ещё может попробовать как-то им помочь. А, быть может, ещё и самостоятельно спастись.
Но хватило секундного размышления, чтобы передумать. Они были в ловушке ещё до момента появления на Премьере.
Возможно, что даже раньше, чем они вообще получили на него приглашение.
Мейсон смогла остановить ее одним взглядом. Мучить Баррета, даже не касаясь его! Отсюда было непросто выбраться.
А эта записка… та, которую принесли ей домой какие-то ряженые студенты? Она тоже была подставой от Мейсон? Но зачем?
А если не была, то от кого она?
— Значит, вы все же умеете думать головой, — расплылась в улыбке женщина. — Это хорошо, не люблю бессмысленное кровопролитие. Из уважения, я позволю тебе попрощаться со своими друзьями. Даю тебе сутки, после чего за тобой придут.
"Что?!"... — хотела сказать рыжая, но Мейсон ее прервала, подняв ладонь и требуя тишины.
Продолжила:
— Не перебивай, девочка. У тебя есть сутки, чтобы закончить свои дела. Собрать вещи. Попрощаться с друзьями, коллегами и родными. Ты выйдешь из этого зала только после того, как твое имя будет внесено в реестр вампиров, и мы подпишем документы о переводе во дворец, глава твоей семьи подтвердит согласие. И тогда ты и твои коллеги покинете театр целыми и невредимыми. Если ты попытаешься меня обмануть, все, кого ты знаешь и любишь, погибнут в течение месяца. Начнем, думаю, с этого красавчика…
Мейсон снова присела на корточки перед капитаном и вцепилась пальцами в его подбородок.
— Будет жалко портить такого характерного мужчину, — наигранно вздохнула она, и, хохотнув, отдернула руку. Зубы Криса клацнули в нескольких сантиметрах от ее пальцев.
— Кроуфорд, если ты сделаешь это, я сам тебя убью! — зарычал он, и девушка опустила взгляд:
— Ох, Крис... — шепнула девушка. — В отличие от них, ты всегда только грозишься...
65
Сейчас она не видела выхода из положения. Вообще никакого, кроме как согласиться на странные условия.
Лиззи все ещё судорожно искала спасения, хоть какую-нибудь надежду… но лица кровососов были безучастны.
Девушка, пришедшая с Мэйсон, зашелестела бумагами. И, подхватив под локоток вампира-ведущего, двинулась к Элизабет.
Баррет уже даже не ругался. Он связанный прыгал по полу, словно личинка мухи, и просто рычал на Кроуфорд.
— Да помолчи ты уже… — фыркнула ректор, ткнув его носком туфли под ребра. — Девушка ж твою милую шкурку спасает, между прочим. Спасибо ей лучше скажи.
Но вместо "спасибо" мужчина лишь снова зарычал, да к тому же так яростно, что даже Лиззи немного стушевалась. Может быть, он заметил какой-то выход, которого не видит она?
Вдруг?
— Мисс Мэйсон, — подала голос Элизабет, глядя на скачущего по полу капитана. — Развяжите его.
— Не могу. Он нам всю игру испортит. Ты посмотри на него, он же тебя голыми руками придушит.
— Не придушит, — заверила Элизабет, вдруг озаренная дикой идеей.
— Давай-ка я буду решать, что… — начала Мейсон, но Лиззи вдруг яростно топнула ногой:
— Нет! Я буду решать!
Каких-то несколько секунд ректор смотрела на нее даже не столько недоуменно, сколько ошарашенно. Потом вдруг хмыкнула. А уже через мгновение заливисто звонко хохотала.