Его взгляд натурально пылал таким количеством трудно воспроизводимых эмоций, что от этого калейдоскопа немножко мутнело в голове. В какой-то момент Лиззи показалось, что он так зол на нее, что сейчас действительно свернёт ей шею, как и опасалась ректор.
Даже зажмурилась.
Но вместо предполагаемой экзекуции Крис решительно обнял ее, прижимая к груди. И было это так неожиданно для девушки, что она едва не начала вырываться, чем обязательно бы запорола свой спектакль.
Баррет, понимая, что за каждым их словом и движением внимательно следят сотни глаз, естественно, не стал ничего комментировать или спрашивать. Он просто гладил Лиззи по ее рыжим, разметавшимся после обращения медведицей, кудрям, и приговаривал, что все будет хорошо.
Несколько раз даже чмокнул в макушку.
— Прости, — шептала девушка прямо в ткань его рубашки. — Прости меня, я не знала, как иначе…
— Ты молодец. Молодец. Я уже боялся, что ты не догадаешься...
Крис ещё крепче прижал ее к груди, аромат его кожи ударил бедной Лиззи в нос. Вдруг, стоя в объятьях своего начальника, она почувствовала такое облегчение, такую колоссальнейшую заботу, что все остальные чувства отошли на второй план.
67
Кроуфорд тихо всхлипнула носом, тут же услышав, как кэп бормочет ей в ответ что-то нечленораздельное, но весьма успокаивающее.
Отчего-то сейчас она была уверена - что бы ни произошло дальше, они обязательно выкарабкаются.
Но одно было не понятно. В смысле: "не догадаешься"? Он что, так и хотел? И поэтому называл ее "золотце", "дорогая", нежно обнимал и гладил весь вечер?
Если да, то извиняй, кэп, Лиззи-то вообще не догадалась. И очень хорошо, что никто не видит ее выпученных глаз.
— Мне долго вас ждать? — строгий голос Мейсон звучал уже достаточно издалека. — Время - деньги, дорогуша. Я могу и передумать!
— Пойдём? — Крис приподнял лицо своей внезапной жены за подбородок и, заглядывая в глаза, улыбнулся.
Она несмело кивнула, все ещё не веря, что он так легко согласился играть главную роль в ее вранье, не высказывая никакого недовольства. А она опять так неуместно вспоминала свои странно-страстные сны и ловила себя на мысли, что теперь уже совершенно ясно надеется, что они вовсе снами и не являлись.
— Дома нам есть, что обсудить, да? — опять очень мягко, словно очень сильно опасался повышать на Элизабет голос, хмыкнул Баррет.
И она снова кивнула, как болванчик. О да, если их действительно отсюда выпустят, говорить придется очень и очень много. На мгновение захотелось, чтобы ее разорвали на куски разъярённые вампиры: всяко лучше серьезного разговора с таким… эээ… непривычно терпеливым начальником-мужем.
О Великие! Мужем! Да как она вообще додумалась так его назвать?!
Пока мысли Лиззи текли от пугающих к постыдным, но все без исключения крутились вокруг Криса, он каким-то чудом умудрился, как буксир, протащить ее до кабинета, усадить за стол и закрыть дверь.
Правда, дверь снова открылась - зашла та самая девушка, что была вместе с Мэйсон с самого начала этой вакханалии.
Именно ее появление вывело Элизабет из транса. Более того, она даже уставилась на эту девицу, как на давно потерянную сестру.
Под этим взглядом девушка стушевалась, но быстро взяла себя в руки и по стеночке, отчего-то не поворачиваясь к ударникам спиной, просочилась за кресло ректора.
Изредка выглядывая оттуда, ловила взгляд Лиззи и снова пряталась, как нашкодивший ребенок.
— Мисс Мейсон, — не сводя со странной девушки пристального взгляда, Кроуфорд даже немного привстала со стула. — А свою спутницу вы представить не желаете?
— Ну отчего же, — гордость сверкнула в ректорских глазах. — Буду рада. Это Николь, тоже своего рода уникум. Милая, не прячься там. Выйди и поздоровайся.
Девушка снова высунула нос и промямлила что-то отдалённо напоминающее приветствие. Капитан с Лиззи нестройно покивали, на разные голоса приветствуя испуганную девушку. Но она лишь вытащила из-за кресла руку, в которой сжимала пачку бумаг, кинула их на стол и больше никаких частей тела не демонстрировала.