- Мы играли этот нелепый спектакль только один раз. Весной этого года. Премьерный спектакль перед Коробовыми годом ранее играл кто-то другой.
- Я знаю.
- Знаете? Кто же это был?
Я вздохнул. Прошелся по кабинету.
- Это была герой Гражданской войны Маргарита Апафу, застреленная неизвестным лицом из оружия калибра 7, 65, предположительно жилетного "Браунинга". До войны, как вспомнили некоторые твои престарелые односельчане, там даже стоял скромный деревянный обелиск и пионеры твоего села проводили там летние вечеринки - пионерские "костры".
По совместительству эта героиня являлась кровавым палачом и лично казнила тьму невинных людей в казематах товарища Лациса в Украине...Только ты, Галя, об этом никому не говори. Пусть все-таки это будет для всех тайной следствия.
Я улыбнулся. Подошел к двери и взялся за ручку.
- Какая глупость! - Галя даже фыркнула от возмущения,- привидений не бывает! Вам это прекрасно известно, Иван Васильевич.
Я горько усмехнулся.
- А что ты думаешь от нас остается после смерти, если не призраки? Призраки, милая, это история. История, которая не хочет становиться историей.
На самом деле тайна была не в этом. Тайны буквально окутали этот несовершенный мир, как клубок змей змеиное яйцо.
Я стоял у окна нашей новой квартиры на Кирова и смотрел на вечерний город в разноцветных огнях всех цветов радуги.
Вспомнить всё, оказывается можно мгновенно. Жаль, что все мои тайны вновь принадлежат только мне.
Перстень с парящим ангелом, лежащий на ладони моего дедушки, мрачные улицы колчаковского Омска, качающаяся и скрипящая вшивая теплушка на заснеженных железнодорожных путях Сибири, желтые огни китайского Харбина, мимолетная встреча на Елисейских Полях с жизнерадостным русским семейством: папой, мамой и дочкой, а еще ...еще эта девочка Галина Пахомова через 40 лет возглавившая русское сопротивление в Сибири...
Я был везде. Это мой крест. У каждого свой крест.
Конец