- изделие, предположительно изготовлено в КНР не ранее 1989-90 гг , предприятие-изготовитель не установлен
- на углублении оттиска (клейма) имеются потожировые следы
- изделие ювелирной ценности не представляет
- Хорошо, спасибо, Елена Федоровна, а кусок пластмассы это ручки управления звуком к кассетному магнитофону?
- Я вижу, вы сильно продвинулись по делу, Иван Васильевич.
- Спасибо. Я завтра ознакомлюсь с заключением лично. Привет шефу.
- Я самая младшая из пяти…, - улыбаясь, говорила Вера Васильевна, наливая мне в чашку кипятку из электросамовара и добавляя заварку из фарфорового чайника. Анна и Зоя умерли от тифа еще до моего рождения, а Клава живет в Искитиме, Лена в Москве…
Она прошла в дальнюю комнату и вернулась с фотографией в руках.
Вот мы здесь все: с сестрами и Тимофеем в Сосновке. В прошлом году собирались на 90-летие брата.
Я с интересом разглядывал изображение. На фоне белых колонн дома сестры стояли по бокам от юбиляра, склонив, словно по команде головы в его сторону. Черты лиц женщин и Тимофея Кузьмича имели достаточно много общих черт. Худощавые, все - с высоким лбом и едва заметным особым монголоидным разрезом глаз. Все, кроме Веры Васильевны. Она отличалась плотным телосложением, широкими открытыми глазами с чуть нависшими веками…
- Очень хорошая фотография, - я положил ее на стол.
- А вот и Кузьма, - выглянув в окно, сказала Вера Васильевна, - с уловом, как обычно, и, конечно, промок…до нитки.
По дорожке от залива в черных болотниках, желтой ветровке с веслами на плече и ведром в руке шел Кузьма Павлович. В сенях что-то загремело, открылась дверь
- Встречай, бабка, рыболова… Промок, как цуцик…, - увидев меня, старик, улыбнулся, - день добрый, Иван Василич!
- Добрый, - ответил я, - много поймали?
- Ведро полное сазана. Возьмите домой – пожарите на ужин…
- Спасибо, Кузьма Павлович. К сожалению, наш автомобиль не оборудован холодильной камерой, а дома мы будем не раньше одиннадцати. Не сохраним рыбку.
- Дело хозяйское. Было бы предложено, - старик уселся на стул и начал снимать мокрые носки
- Ну, мне пора. Вера Васильевна, как договорились… Ждите в понедельник в гости.
- С удовольствием, Иван Васильевич.
Покинув избу гостеприимных хозяев, я отправился на стройку, предварительно сняв с пальца своего «ангела». В разработанный котлован рабочие с помощью автокрана укладывали фундаментные блоки, в четырех рядах по периметру угадывалось будущее подвальное помещение котельной. Алик сидел в кресле машиниста автокрана и ловко управлял рычагами. Увидев меня, он не спеша покинул кабину и, спрыгнув на землю, вихляющей походкой бывалого заключенного направился в мою сторону. Мы поздоровались за руку. И я почувствовал, как слегка царапнул мою кожу его перстень.
- Что хочешь, начальник? - глядя мне в глаза, спросил Алик.
- Задать несколько вопросов.
- Задавай быстрее, а то мне работать надо.
Севшие перекурить работники, бросали любопытные взгляды из глубины котлована в нашу сторону.
Мы устроились на бетонном блоке.
- Алим, я хочу знать, не находил ли ты в раскопе, кроме останков женщины что-то еще, о чем не сообщил мне при первой встрече?
- Кроме костей я ничего не находил…
- Где твое постоянное место жительства в России?
- Мы живем в общежитии института по официально оформленным документам. Я и моя бригада.
- При каких обстоятельствах ты со своей бригадой получил этот подряд? - я кивнул головой в сторону котлована.
- Мой хороший знакомый родственник – заместитель декана по хозчасти института. Он предложил работу и подписал договор.
- Можно фамилию?
- Гейдар Мусаев.
- А какая степень родства со своим хорошим знакомым? - сощурив глаза, спросил я.
Алим сверкнул черным взглядом.
- Он женат на моей сестре.
В квартире на Гусинке я оказался раньше, чем предполагал. Вкусно пахнущая стряпней Тамара, пробегая по коридору на кухню, поцеловала меня в щеку. Сергей Иванович, как всегда увлеченно смотрел новости, расположившись в кресле перед телевизором.
Из детской, таща за собой на веревочке пластмассовый самосвал ужасного розового цвета, смешно семеня ногами, в портупее и саблей на боку, появился наследник. Увидев меня, он бросил игрушку и с размаху бросился ко мне на руки.
Ужинали шумно, шутили. Тесть налил всем по 100 грамм настойки собственного изготовления, рецепт ее был засекречен, как тайна долголетия тибетских монахов. Даже тёща не знала состава этого напитка, который отдавал валерьянкой и еще чем-то, напоминающим запах горелого машинного масла. Однако никто из нашей семьи не решался это озвучить. Сергей Иванович страшно гордился своим изобретением и постоянно усовершенствовал букет. Почетным дегустатором у него был сосед с первого этажа, бывший учитель химии, Карп Сергеевич, одинокий алкоголик-пенсионер с внешностью, претендующей на интеллигентность. Он не только постоянно дегустировал товар, но и давал тестю практические советы по улучшению химического состава продукта. Правда, главным критерием качества напитка у него являлась его крепость и способность малых доз валить потребителя с ног.