Радостью победы и сознаньем силы,
Как вином столетним, оба мы пьяны:
Мы себе стихию смерти подчинили,
Мы сломили ярость голубой волны…
На вопрос о его второй половинке, он, смущаясь, ответил: «Её имя Пелагея. Она мне пока невеста…»
8 сентября, 1918 год. Омск
Юре присвоили звание подпоручика. Отмечали: Юра, Сопов с Пелагеей Соломиновой, Дорогин и я в ресторане гостиницы «Россия». Юрий заказал шикарный стол и шампанское. Было очень весело.
После мужчины ушли играть в карты, а мы с Пелагеей мило провели время.
Девушка она очень умная, работает в Пушкинской библиотеке. Очень забавная.
Оставив за столом развеселившихся дам, Григорьев, Сопов и Дорогин вышли на уютный балкончик с мягкой кушеткой внутри. Усевшись, мужчины поговорили о занятных пустяках, как бы готовясь к разговору более серьезному и значимому.
На балкон, постучав в закрытую дверь, вошел официант и предложил сигары, от которых никто не отказался.
- Юра, - начал Григорьев, но смутился и сказал,- никак не могу определиться, называть тебя Петром или Юрием.
- Юрий Ефимович, называйте меня настоящим именем, - Петром. Юрий относится, как псевдоним к моей поэтической деятельности. А мы, кажется, не намерены сейчас обсуждать преимущества аллитерационного стиха над амфибрахием…
- Петр, я надеюсь на хорошие новости…
- По моим данным, 18 сентября в Омск собирается приехать Министр внутренних дел Временного правительства Автономной Сибири Александр Ефремович Новоселов. И не только он. – Сопов сделал интригующую паузу.
- Председатель Сибирской областной думы эсер Якушев, - он пустил несколько колец дыма вверх, смешно выпятив губы, - эсер Крутовский…и министр туземных дел эсер же Шатилов.
- С какой целью?
- С целью наведения порядка в правительстве Вологодского.
- Иными словами, - вступил в разговор поручик Дорогин, - эти деятели запланировали тихий правительственный переворот?
- Называйте это, любезный Евгений Петрович, как угодно. Смысл данного вояжа этих господ - занять свои должности, сместив, по их мнению, самозванцев из правительства Вологодского.
Юрий и Евгений многозначительно переглянулись.
- Насколько точны сведения о дате их прибытия в Омск? – Григорьев встал и облокотился о перила.
- Вызывающий полное доверие источник высказывался о 100 процентной достоверности информации.
- Можете назвать источник? – спросил Дорогин.
После секундной паузы, Петр твердо сказал:
- Хорунжий Охотин. Поэт. Эсер. Именно ему Комитет поручил обеспечить встречу и безопасность этих персон.
Вынув из внутреннего кармана часы на цепочке, Петр Сопов сказал:
- Господа, разрешите откланяться. Я приглашен в дом Нины Михайловны Подгоричани. Через час там собираются видные литераторы Омска.
Мужчины попрощались с Петром за руку.
- Еще раз поздравляю, Юрий Ефимович! – Сопов сделал выразительный кивок головой.
Оставшись вдвоем, Дорогин, обняв Юрия за плечо, с выражением сказал:
- Твой агент весьма и весьма хорош. Поздравляю.
Однако, я немедленно еду в штаб с докладом. Сведения необычайно важные.
Он чуть задержался у двери.
- Ты идешь? Евдокия Леонтьевна осталась одна…
- Да-да…- Григорьев затушил сигару о край большой напольной пепельницы.
Офицеры прошли в зал, где за столиком в одиночестве сидела Евдокия, рассеянно разглядывая меню в красочной обложке.
Евгений церемонно поклонился и поцеловал ей руку.
- Вы тоже покидаете нас? – с сожалением в голосе спросила Евдокия.
- К сожалению, служба…
Юрий с женой пили кофе и неторопливо беседовали.
- Ты знаешь, Юра, Совет министров правительства выделил на борьбу с тифом 2 миллиона рублей! Какие-то деньги дало и Министерство юстиции для борьбы с инфекцией в местах заключения.
Но не хватает персонала. Даже у нас в миссии имеется недокомплект врачей и сестер. Персонал боится тифа и неохотно нанимается на работу. Хотя администрация Красного Креста предлагает эпидемическому врачу оклад в 1000 рублей, а фельдшеру 700 рублей в месяц. Представь себе, желающих нет…Из Америки приехали еще четыре женщины, чтобы помогать бороться с тифом… Хотя количество заразившихся заметно снизилось, впереди зима…