Вчера прибыл еще один рабочий поезд Американского Красного Креста. Благодаря чему 400 женщин в неделю получат работу, позволяющую им содержать себя и свои семьи. Им предоставляется работа по вязанию вещей для Красного Креста. Таким образом, они могут зарабатывать до 60 рублей в неделю. Вместе с поездом к нам в госпиталь прибыли еще 3 девушки-американки, чтобы бороться с сыпным тифом и голодом среди обездоленных женщин и детей.
После короткого совещания у Красильникова, Григорьев с Дорогиным вышли во двор кадетского корпуса. Евгений предложил папиросу, раскрыв золоченый портсигар. Юрий отметил для себя, что эта вещь появилась у друга совсем недавно.
- Вчера получено распоряжение прокурора о заключении Новосёлова в тюрьму. Кому-то надо доставить арестованного…, - как бы невзначай промолвил поручик.
Григорьев глубоко затянулся дымом и промолчал.
- Правда, командой уже предписано офицерам для поручений при прокуроре Александру Семченко и Владимиру Мефодьеву, доставить злодея до места заключения под стражу. Но этим людям нельзя полностью доверять…,- продолжал Дорогин.
- Хорошо, я поеду с ними, - Григорьев бросил папиросу в сторону свеже побеленной урны.
- Вот и ладно, - вторая папироса полетела в сторону урны и тоже не достигла цели…
Офицеры направились в помещение. У двери Дорогин придержал Юрия за рукав :
- Арестованный не должен прибыть к месту назначения…
Незнакомый холодный стальной взгляд серых глаз поручика поразил Юрия.
- Прости…Это как?
Евгений обнял Григорьева за шею и шепнул на ухо:
- При попытки к бегству…
- Но…
-Это приказ, Юра.
В десять прибыли Семченко и Мефодьев. Дорогин повел их в подвал и через полчаса Новоселов, в помятом пальто и шляпе, в сопровождении офицеров вышел на крыльцо, где их поджидал Григорьев. Четырехместная коляска с кучером - солдатом поджидала их возле входа.
Старое здание тюрьмы, напоминающее замок, находилось за чертой города.
Дорога проходила через загородную рощу, мимо пасеки. Вдоль дороги – глубокий лог в две сажени.
Новоселов сидел напротив Григорьева и смотрел за его спину неподвижным отсутствующим взглядом.
- Александр Ефремович, зачем вам это?
После долгого молчания он ответил.
- Я честный человек. Кроме того, у меня есть честь…
Экипаж добрался до места, где лог подходил ближе всего к дороге. Штабс- капитан Семченко вдруг тронул извозчика за плечо:
- Останови-ка, служивый…
- В чём дело? - рука Юрия потянулась к кобуре
- Не мешает размять кости, подпоручик, - он незаметно мигнул правым глазом.
Все покинули экипаж. Впереди шел Новоселов, сопровождаемый хорунжием Мефодьевым в шинели с двумя рядами пуговиц и зеленой фуражке, Юрий с капитаном – позади в 2-3 метрах.
- Вы считаете это законным? – тихо спросил Григорьев
- Этот человек внес серьезный разлад в казачество. Он враг, серьезный и, как вы сами убедились, непримиримый. Тюрьма не умерит его желание уничтожить казачество…
- Но есть какие-то общечеловеческие понятия добра, прощения…Нельзя же вот так, запросто… лишить человека жизни.
- Эти понятия, дорогой подпоручик, расстреляны в Екатеринбурге 17 июля в подвале Ипатьева
В этот момент Мефодьев остановился, сделал шаг назад и выстрелил из револьвера в спину Новоселова. Тот медленно опустился на землю.
Григорьев и Семченко быстро подошли к раненому, капитан поднял шляпу, слетевшую с головы министра. Хорунжий взял Новоселова за руку и потащил к логу, офицеры пошли следом. Сбросив тело в лог, все спустились туда же.
- Теперь небольшая формальность, - запыхавшимся голосом сказал Семченко, доставая из кобуры револьвер.
Григорьев в недоумении уставился на него .
Штабс-капитан выстрелил в мертвого Новоселова.
- Теперь вы, подпоручик…
Юрий расстегнул кобуру, достал пистолет. Что-то не понравилось Семченко в его взгляде:
- Ну-ну… без глупостей, – ствол револьвера качнулся в его сторону.
Григорьев направил оружие на труп и, закрыв глаза, выстрелил.
Самая темная эпоха — сегодняшняя. Роберт Луис Стивенсон
ГЛАВА 14.
Самая темная эпоха — сегодняшняя. Роберт Луис Стивенсон
Скрываясь от лишних глаз, по уже желтеющей траве они устремились к концу лога, где в сырой низине у густого березняка их поджидал извозчик, придерживающий лошадь за узду. Под надвинутой на глаза фуражкой можно было заметить его настороженный взгляд. Коричневые усы опустились вниз двумя стрелками. Похлопав животное по шее, солдат быстрым шагом направился к офицерам. Полы его длинной шинели оставляли на влажной траве длинный след.