Вчера началась массовая забастовка рабочих. Юра днями и ночами пропадает на службе. Положение тревожное.
13 октября в Омск прибыл адмирал Колчак. Он поселился, сняв комнату в доме начальника Омского гарнизона полковника Сибирского казачьего войска Волкова. По словам Юры, ему предложен пост военного министра, вместо генерала Иванова-Ринова.
18 октября жизнь Омска фактически оказалась парализована. Переговоры с забастовщиками результата не имели. Ночью Красильников срочно вызвал Григорьева и Дорогина в штаб.
- Господа, - одетый в полевую форму подполковник, обратился к своим офицерам, стоящим по стойке смирно в его кабинете, - у меня на руках приказ о принятии самых решительных мер к ликвидации забастовки.
Вы отправляетесь вместе со мной в качестве офицеров сопровождения на железнодорожный вокзал и депо с целью разведки ситуации. Казаки уже оцепили железнодорожную станцию и рабочие поселки Омска.
В начале 9-ти утра Красильников, Дорогин и Григорьев в сопровождении трех казаков верхом подъехали к железнодорожным мастерским. Спешившись, они прошлись по цехам, обнаружив там небольшое количество рабочих, продолжавших работу.
- Иван Николаевич, - обратился Дорогин к атаману, - а ведь цели забастовки разделяются далеко не всеми рабочими…
- Да, капитан, я немедленно вызываю пехотных солдат и милицию для облавы на бунтующих.
Григорьев жестом подозвал одного из казаков. Красильников передал ему распоряжение и тот, вскочив на коня, отправился в комендатуру.
В 10-30 началась операция. Солдаты и милиция входили в каждый дом и гнали пойманных забастовщиков на железнодорожную станцию, окружённую со всех сторон конными казаками Красильникова. Скоро образовалась огромная толпа. Атаман, в сопровождении Евгения и Юрия, выехал перед этой толпой, поигрывая нагайкой, и обратился к рабочим:
- Требую немедленно прекратить забастовку. В случае ослушания по законам военного времени над вами будет учинена расправа.
- А как я буду расправляться, - добавил Иван Николаевич, - разрешите вам, господа, показать.
После этих слов казаки вывели перед толпой пятерых зачинщиков забастовки, арестованных накануне, поставили их к стенке мастерских и немедленно на глазах у толпы расстреляли.
- Без таких операций немыслимо никакое спокойствие в тылу воюющей армии! – говорил Красильников Дорогину и шокированному увиденным Юрию Григорьеву, - во время войны забастовка на стратегически важном объекте, а железная дорога - безусловно, из числа таких объектов, грозит армии катастрофой.
Забастовка прекратилась. 21 октября 1918 года рабочие вышли на работу. Большевистский мятеж в тылу белой армии был успешно и практически бескровно ликвидирован.
Ночью Юрий не мог уснуть. Патриотические грёзы освободителя Родины от гнета большевизма за последнее время приобретали вид болезненного сонного кошмара. Григорьев пытался погасить в себе чувство внутреннего протеста против карательной кровавой политики белого движения. Он оправдывал жестокие методы террора против народа сложившейся ситуацией гражданской войны, необходимостью этих мер в ответ на красный террор…
Но одно дело стрелять на передовой в вооруженного врага, а другое дело ставить беззащитных к стенке. Евдокия ворочалась рядом. Тоже не спала. Она чувствовала внутреннюю душевную борьбу мужа, не понимая ее происхождение и истоки, глубоко сочувствовала ему и жалела.
Юрий стал частенько после службы прикладываться к коньяку. Однажды он выпил целую бутылку и на утро страшно мучился похмельем.
Евдокия повернулась на бок и обняла Юрия.
- Ну что, милый? Что тебя тревожит? Плохо тебе?
8 ноября 1918 года, Омск
Красные взяли Ижевск. Наши войска несут большие потери. Эта новость гуляет по столице, ухудшая настроение не только офицерства, но и всего населения Омска. Кроме того, авторитет Директории чрезвычайно низок. Временное Всероссийское правительство уже не обладает реальной властью. Назрел правительственный кризис, вызванный недовольством военной среды.
Исполнительный орган директории, созданный на базе министерств и центральных управлений Временного Сибирского правительства в начале ноября 1918 года, возглавил Вологодский. Назвали его Всероссийским Советом министров. Правоцентристский Совет министров радикально отличался по политической окраске от гораздо более «левой» Директории. Лидером деятелей Совмина, решительно отстаивавших правый политический курс, был министр финансов Иван Михайлов, пользовавшийся поддержкой Гинса, Петрова и Тельберга. Эта группа придерживалась идеи установление сильной и однородной власти в форме единоличной военной диктатуры.