Когда 4 ноября 1918 года вышел указ Директории о назначении состава Совета министров, то в его списке вслед за председателем — П. В. Вологодским — первым был назван военный и морской министр А. В. Колчак.
16 ноября 1918 года, Омск
Завтра приглашены на городской банкет, в честь французского генерала Жанена и прибытии его миссии в Омск. Будет весь свет сибирской столицы. Ожидают и Александра Колчака, который должен вернуться в город из недельной фронтовой командировки. Торжество намечено провести в Коммерческом собрании
Арочные окна на втором этаже длинного двухэтажного здания Коммерческого собрания, некогда отданное большевиками под рабочий клуб имени Халтурина, были ярко освещены электрическим светом.
Вдоль фасада в большом количестве выстроились автомобили. То и дело подъезжали извозчики – прибывали приглашенные на банкет.
Накануне Красильников вызвал своих офицеров Дорогина и Григорьева к себе в кабинет. Усадил на диван, к которому был приставлен столик на колесиках с напитками и закуской. Лично разлил по стаканам французский коньяк из красивой бутылки. Поведение начальника казалось немыслимым.
С невероятной заботой он проследил, чтобы офицеры закусили и раскрыл дорогую коробку английских сигар, предложив по сигаре каждому.
- Я намерен посвятить вас, господа, в план секретнейшей операции, подготовленной некоторыми членами Совета Министров Директории, которые придерживаются иной идеи управления страной, чем сама Директория. Мне с вашей помощью поручено осуществить ее завтра вечером.
Прежде, чем я оглашу детали, обязан вас предупредить, что в случае неудачи всем нам грозит расстрел. Каждый из вас вправе отказаться от участия…
Подождав немного, атаман пригласил офицеров подойти к большому столу, на котором лежали какие-то схемы и чертежи.
===============
В большом зале с балконами наверху были установлены , покрытые белоснежными скатертями столы, ломившиеся от всевозможных деликатесов. На большой сцене с красным бархатным занавесом играл военный оркестр, в большинстве своем французскую музыку. Сновали официанты, разодетые на европейский манер с разносами, предлагая спиртные напитки.
Юрий с Евдокией и Дорогин оказались за одним столом с Красильниковым, старшиной Катанаевым и начальником Омского гарнизона Вячеславом Волковым. Только что прибывший на банкет буквально с вокзала вместе с Колчаком английский полковник Джон Уорд подошел поприветствовать Волкова, с которым был хорошо знаком. В ожидании начала торжества, он сел за стол.
В конце зала сидели эсеры, члены Директории Авксентьев, Зензинов и Аргунов. Там же мелькало худое усатое лицо товарища министра Роговского.
Полковник Уорд недавно прибыл с Приморья, где после интервенции войск Антанты вышло нешуточное соперничество между двумя империями: Великобританией и Японией. По его словам, к русскому населению японцы относились с нескрываемым презрением, совершенно бесцеремонно обращаясь с и местными «белыми» правителями и не слишком доверяя даже союзникам.
- Я стоял в Никольске на платформе, ожидая поезда, - с пунцовым лицом от выпитого коньяка, говорил полковник, развалившись на стуле, - кругом была толпа русских, недалеко находился японский часовой.
Вдруг он бросился вперед и ударил прикладом своей винтовки в спину русского офицера. Последний упал плашмя, катаясь от боли по земле, между тем как японец, скаля зубы, взял ружье «на караул».
Хотя кругом стояло немало народа, ни у одного из русских не хватило духу пристрелить японца. Не желая вмешиваться, я ничего не предпринял, но наблюдал, что будет дальше.
Десять минут спустя другой японский часовой повторил то же самое, но на этот раз жертвой была хорошо одетая русская дама. Русские были так запуганы, что даже ее друзья побоялись вступиться за нее.
Я подошел, чтобы помочь, японец отстранился, но продолжал смеяться, точно все это было милой шуткой…
После я отправился в японскую главную квартиру, находившуюся недалеко в вагоне, и донес о происшедшем.
Офицер казался удивленным, что я вступился за каких-то русских, которые, как он сказал, могли быть большевиками, - кто их знает, - и осведомился, не испытал ли я какой-нибудь неприятности от часового. Я отвечал, что первый же японец, который дотронется в моем присутствии до английского офицера или солдата, будет убит на месте.
Это, по-видимому, удивило японца, который указал на то, что они оккупировали Сибирь и имеют право делать все, что им угодно.