Рассказ англичанина произвел на окружающих гнетущее впечатление. Неловкость, повисшую над столом, разогнала вдруг бравурная мелодия оркестра, под аккорды которой молодые девушки, одетые в русские национальные одежды, преподнесли появившемуся на сцене генералу Жанену хлеб-соль.
Музыканты заиграли «Марсельезу», и под аплодисменты присутствующих француз уселся за особый столик, где находился Колчак с очаровательной молодой женщиной – Анной Тимиревой, переводчицей Отдела печати при Управлении делами Совета Министров и, как гласила народная молва, любовницей адмирала.
Авксентьев от имени Правительства и всей России произнес речь в честь генерала Жанена, а в конце предложил тост за его здоровье.
Наклонившись к Волкову, Джон Уорд громко сказал, указывая на Аксентьева:
- Этот человек ведет переговоры от имени Директории с японцами под деньги в 15 миллионов о сдаче всей железной дороги до Урала, а также отторжении концессий, территориальных и минеральных…
Оркестр опять заиграл «Марсельезу»
Красильников, уже изрядно захмелевший, поднялся из-за стола, и, обращаясь к дирижеру, громко приказал:
- Маэстро, «Боже царя храни»!
Волков, Григорьев и Дорогин встали, и, хлопая в ладоши, скандировали: «Боже царя храни».
Музыканты заиграли гимн Российской империи, а казачьи офицеры громко запели:
Боже, Царя храни!
Сильный, державный,
Царствуй на славу, на славу намъ!
Царствуй на страхъ врагамъ,
Царь православный!
Боже, Царя храни!
Казачий старшина Катанаев, изрядно выпивший, выхватил у дирижера дирижерскую палочку и стал сам управлять оркестром.
После этого скандала, остановленного охраной военного министра, эсеры, находящиеся в зале потребовали от Колчака арестовать хулиганов.
Колчак поднялся из-за стола и в грубой форме потребовал покинуть банкет казачьим офицерам.
Под одобрительный гул и улюлюканье, Волков, Красильников, Григорьев с Евдокией, Дорогин и Катанаев вышли из зала.
Разведчиками не рождаются. Разведчиками - умирают. Неизвестный автор
ГЛАВА 16.
Разведчиками не рождаются. Разведчиками - умирают. Неизвестный автор
На улице Красильников извинился перед Евдокией за доставленное неудобство, предоставил ей автомобиль и охрану для следования в гостиницу.
Потом все офицеры также на автомобиле поехали на секретную квартиру на окраине Омска, где их ожидал прибывший с фронта представитель Каппеля – подполковник Фёдор Мейбом и офицер ставки Деникина. Все были представлены друг другу лично Красильниковым.
Усевшись за круглым столом, все слушали короткое выступление Ивана Николаевича.
- Господа, разработанная и одобренная министрами Виктором Пепеляевым и Иваном Михайловым операция по отстранению от власти социалистической, враждебной русскому офицерству и армии Директории, вступает в решающую фазу. Военный министр адмирал Колчак, инспектируя войска на фронте, лично убедился в беспомощности верховного главнокомандующего Болдырева. Анархия в тылу Белой Армии, с которой правительство, погрязшее во внутренних склоках, ничего не делает, усугубляется отвратительным снабжением войск. Существует вероятность повторения послефевральских событий 1917 года. Так называемая Директория не имеет ни малейшей поддержки среди населения Сибири. Это воробьиное Правительство – махни рукой, и разлетится. С ним надо кончать. На нас, господа, легла почетная, историческая миссия свержения эсеровского правительства и восстановления Верховного управления Россией.
Слово взял Мейбом.
- Мы грудью и кровью своей, с винтовками в руках, захватывали и освобождали от красной нечисти села и города, — казалось бы, что наш тыл должен был закрепить за нами освобожденные территории... Но, к нашему глубокому сожалению и разочарованию, получилось совершенно обратное. Пополнения живой силой мы не получили, снаряжение, обмундирование и продовольствие тоже не доставлялось. Мяса мы не видим месяцами, пользовались тем, что с боем отбирали у противника. Нам на фронте нужны бойцы, а в это время в тылу появились какие-то гвардейские формирования — в их штабах сидят сотни офицеров-шкурников, не желающих подвергаться опасности... Кто они такие? Члены этой Директории? Нам преподнесли их, как факт совершившийся. Повадки всех этих правителей так нам знакомы по 17-му году! Это они предали нашего любимого Государя Императора, а теперь они “правители” за нашими спинами . Председатель Директории Авксентьев, господа, родился в Пензе, но значительную часть жизни провёл в Париже, Берлине и Лейпциге.