Головы младых мастеров сцены синхронно опустились к столу.
- Главная героиня этого действа предстала в образе восставшей из мертвых, и в совокупности с только что обнаруженными на территории лагеря останками «женщины в зеленом», несколько…нарушила…вполне стабильное психологическое жизненное пространство уважаемых нами Веры Васильевны и Кузьмы Павловича…
Я опять украдкой взглянул на Тамару, по спокойному выражению лица которой трудно было понять эффект, произведенный на нее моим ораторским талантом.
- Знаете, дорогие мои, - Коробова поднялась со своего места, - все произошедшее теперь мне кажется милой шуткой. Розыгрышем.
Она развела в стороны руки.
- Всегда рада видеть вас у нас в гостях! Милости прошу!
Не проронивший за все время и слова, поскольку рот его был постоянно занят пережевыванием многочисленных яств, Толик в конце стола делал мне какие-то знаки, выразительно постукивая средним пальцем правой руки о левое запястье.
- Что ты как Марсель Марсо? Ударился в искусство мимов?
- Школярам пора в школу…Вторая смена…- с набитым пищей ртом глухо промямлил бывший милиционер.
Все зашевелились. Отодвигались с характерным звуком стулья, слышались слова прощания, смех… Только я сидел на своем месте, словно паралитик, отрешенно глядя на мутное изображение знакомых лиц – какое-то невероятно важное открытие мелькнуло в моей голове и исчезло. Осталась жуткое чувство досады, потери, недосказанности…
Галя Панина проходя мимо, тихо сказала:
- Иван Васильевич, я хотела вам сказать…
- Потом, потом, Галя…- пытаясь удержаться за тающую в клубке сознания главную мысль, сказал я.
- Я скоро приеду к вам в Сосновку, тогда и поговорим.
Она пожала плечами и вышла вместе с ребятами на улицу.
Когда красная «Нива», поднимая пыль, скрылась за поворотом, наша компания из четверых человек снова отправилась в дом.
Убирали со стола, мыли посуду мы с таким же удовольствием, с каким недавно готовили угощение. Настроение, которое овладело стариками, говорило мне, что день удался.
После мы с Тамарой отправились на прогулку. Пройдя по тропинке, мимо известного страшной находкой котлована, мы оказались на деревянном пирсе. С моря дул неприятный пронизывающий ветерок. Тамара поежилась. Я снял пиджак и накинул ей на плечи. Она благодарно улыбнулась.
Я сел на низкий столбик, выступающий над дощатым настилом причала.
- Ты прочитала весь дневник? - обратился я к жене.
- Да. Очень занимательное чтиво.
- Что ты думаешь об этом? – я неопределенно шевельнул руками.
Тамара подошла к краю пирса и посмотрела на мутный горизонт, где небо и вода соединялись в одно целое.
- Её убили. Но за что, кто и при каких обстоятельствах? Чтобы делать какие-то выводы – нужна дополнительная информация.
- Версия о золоте, как тебе? – я посмотрел ей в глаза.
=======================================================
13 февраля 1919 года, Омск
Боже мой! Я - мама. До рождения нашей Вероньки, перспектива материнства казалась мне далекой и неосмысленной. Маленький теплый комочек, завернутый в пеленку, пахнущую новой жизнью, перевернул мое огрубевшее, суровое нутро – вдохнул радость, надежду на будущее.
Все случилось ночью, в 2 часа. Юрий был дома. Он разбудил Бориса Борисовича, московского акушера, который на счастье тоже ночевал в своем номере по соседству. Воду Юрий носил с первого этажа, там был настенный водонагреватель«Vaillant».
Все прошло замечательно. Муж казался взволнованным. Утром, пока мы с малышкой спали – он привез из города букет живых неизвестных мне диковинных цветов, которые, правда, совсем не пахли. С завтрашнего дня будет приходящая няня, по словам Юры, с великолепными рекомендациями и отзывами…
13 марта 1919 года, Омск
Весна в Сибири наступила только по календарю. На улице холодно и снег.
Галина Ивановна, нанятая Юрой няня, оказалась очень приличным человеком. Здоровая, спокойного нрава, приветливая, добрая, опрятная и набожная. Она выполняет обязанности не только кормилицы – иногда занималается стряпней, уборкой. Ходит на «брехаловку»- омскую толкучку, где можно дешево купить приличные продукты и вещи, потому что наряду с русскими торговцами там торгуют киргизы, китайцы, японцы и цыгане
Омск сейчас в воюющей России, один из самых благополучных городов по меркам Гражданской войны. Сюда набилась масса состоятельных людей, везя с собой деньги и драгоценности. Сюда в первую очередь поступает гуманитарная помощь. Белье, обмундирование, лекарства из военных поставок Антанты. Здесь печатаются «сибирки», здесь расположены штабы и министерства сел и деревень, откуда поставляются продукты.. В Омске цены гораздо гуманнее, чем в остальной России. Отец Галины, рабочий Ново-Омского участка железной дороги получает зарплаты 450 рублей По словам невесты Петра Сопова Пелагеи Соломиновой, библиотекари «Пушкинки» получают в пределах 425 – 500 рублей. Хотя Колчак, по утверждению Юры, ежемесячно отсылает во Францию семье по пять тысяч франков.