Она же с Верой и Ольгой Елизаровеной едва поместились в других санях, также заполненными до отказа узлами, пожитками.
Кафаров вывел из конюшни уже оседланного вороного, легко вскочил в седло.
- Ну, прощайте, Григорьев. Может еще свидимся.
- Это вряд ли, ротмистр, мы уже дважды пытались убить друг друга, зачем искушать судьбу в третий раз?
- Вы веселый человек, поручик. А Дорогину нужно в лазарет. В Бердском наши части - поторопитесь! Хоть я и сам отправляюсь туда, я вас не выдам, слово офицера.
На востоке небо уже окрасилось в бардовый цвет. Ночь пролетела мгновенно. Легкий морозец и невообразимая тишина, нарушаемая лишь ритмичным хрустом снега под копытами лошадей, повисла над путниками, спешащими в сторону Бердского по хорошо натоптанному тракту.
Едва сани Григорьева скрылись за лесом, Кафаров направил лошадь в сторону старого омшаника, где находились пленные партизаны. Привязав вороного к жерди плетня, он постоял, глядя на светлеющее небо над верхушками елей, закурил папиросу. Поглаживая жеребца по шее, он то ли декламировал, то ли напевал:
Пусть свищут пули, льётся кровь
Пусть смерть несут гранаты,
Мы смело двинемся вперёд,
Мы русские солдаты.
Затем, бросив окурок в снег, подошел к подвалу, достал ключ из кармана от замка . Отворил дверь, взглянул в темноту
- Эй, кто там? Прекратите произвол...
Ротмистр распахнул бушлат, вытянул из-за пояса обе гранаты и, бросив их по одной на этот голос, закрыл дверь и упал в снег, прикрыв голову руками.
Два взрыва оказались на редкость тихими. Вздрогнул лишь снег на близстоящих деревьях, да вороной метнулся на привязи. Кровля из жердей и соломы, присыпанная изрядным количеством снега, рухнула вниз, выполняя работу могильщиков.
Кафаров встал, отряхнулся и тихо сказал:
- Это вам за моих казаков...
Вскочил в седло и пустил жеребца в галоп.
Дорогин умер на окраине Бердского. Когда уже показались в утренней дымке первые строения, Евгений до этого молчавший всю дорогу, тихо обратился к другу:
- Юра, останови...
Григорьев склонился над посеревшим лицом Дорогина.
- Прости, Юра. Это золото принесло несчастье. Обидно.
Он закрыл глаза и умер.
Церковь села была видна всем приезжим, поскольку находилась на самом высоком месте. Отец Василий не соглашался совершить отпевание.
- Не по христиански это, отпевать в день смерти, - говорил он Григорьеву.
- Батюшка, мой друг умер в пути. Мы здесь чужие. И хотим похоронить умершего сегодня. Сделайте исключение.
В конце концов небольшое пожертвование в виде золотой броши убедило священника.
Каменный храм Бердского состоял из колокольни, средней и основной частей. Зимой ни средняя, ни основная части не отапливались и службу провели в колокольне.
Где лучше – здесь или там, – зависит от того, где задан вопрос. Симон Моисеев
ГЛАВА 34.
Где лучше – здесь или там, – зависит от того, где задан вопрос.Симон Моисеев
Григорьев стоял у кованых ворот кладбища, поджидая своих женщин и с тоской думал о предстоящих проблемах путешествия из пылающей России в Маньчжурию. Именно это решение, пришедшее ему в голову четверть часа назад, у могилы Дорогина, казалось ему наиболее правильным. Тем более, что в Китае уже находились его родители.
После небольшого утреннего морозца, день задавался теплым и безветренным. Туман, поднявшийся над селом, принес свежесть. Легкие влажные капли его приятно оседали на кожу лица.
По дороге от мельницы купца Горохова двигался обоз военных чехов. В передней подводе на мешках с мукой в бекеше и белой папахе сидел молодой человек с аккуратными усами щеточкой под большим красным носом. Когда сани поравнялись с местом вечного покоя бердских граждан, он неожиданно поднялся во весь рост и крикнул:
- Рřítel! Друг! Пан поручик!
Григорьев с удивлением узнал в долговязом чехе прапорщика Петера Дворжика, знакомца по Омску. Он заведовал хозчастью чехословацкого отряда, расквартированного на Любинском проспекте. Не однажды Петер снабжал русских офицеров дефицитными продуктами с вверенного ему склада. Не бесплатно, конечно.
Дворжик спрыгнул на дорогу, подошел к Юрию и искренне его обнял. Неожиданная встреча в Богом забытом сибирском селе приятно обрадовала обоих.
Прапорщик приказал обозу остановиться. Юрий представил чеху свое семейство. Евдокия с Верой и Ольга Елизаровна как раз вышли из ворот погоста.
Оказалось, что чешский эшелон, в котором едет Петер со своим подразделением, стоит уже в Новониколаевске пять дней. Нехватка хлеба для личного состава, вынудили командование отправить прапорщика с продотрядом для приобретения муки у купца Горохова в Бердском.