Она в ужасе отпрянула от протянутой ей тарелки и тут же начала есть уже испачканными мной приборами. Фу, гадость!
— Нам нельзя, - зашептала девушка очень тихо и очень быстро. – Вы выше рангом, - буквально минуту назад она легко общалась со мной на «ты». – Вы будете яйца?
Последний вопрос застал меня в расплох.
— Нет, я их не люблю.
— Скоро полюбишь, - ухмыльнулась девушка и протянула руку ладонью кверху.
Я дошла до блюда и взяла четыре яйца. Тут же прозвучала сирена и в столовую вбежали мужчины – один из них отнял у меня яйцо, а второй выговаривал девушке, чей ужин я частично съела:
— Злоупотребление правом. Три дня на хлебе и воде.
Девушка вцепилась в тарелку, бешено вращая глазами:
— Не-е-ет! У меня экзамен через неделю. Мне нужна еда. Мне нужен белок. Мне нужен зал. Вы не имеете права!
Они имели и забрали у неё еду. Со стороны сцена могла бы показаться смешной – что такого в одном лишнем яйце? Никто не станет морить живого человека голодом из-за одного яйца, которое, к тому же взяла Я. Бедняжку точно разыгрывают. Вот только почему она настолько эмоционально реагирует? И почему все остальные прекратили еду, уткнувшись в свои тарелки или пол взглядом, искоса с ненавистью поглядывая на меня?
— Нет! Отдайте! – девушка вырвалась и накинулась на гору неочищенных яиц.
Хватала их руками, рычала, пиналась и даже умудрилась запихнуть одно яйцо в рот вместе со скорлупой.
— Да что с ней такое? – я резко встала и попробовала защитить девушку от мужчин.
— Не вмешивайся, - одна из охранниц схватила меня за руку и оттащила вглубь комнаты. – Скоро всё закончится.
Она оказалась права – девушка вдруг обмякла и медленно сползла на пол. Не упала, а именно села, потом легла. Будто бы спать собралась.
Невесть откуда появились носилки, на которую её переложили и куда-то унесли.
— Ней всё будет хорошо?
— Может быть, - голос Лары нарушил гнетущую тишину. – Продолжайте ужин или я прерву его прямо сейчас.
Все заняли свои места и начали торопливо есть. Все, кроме меня и охранницы. Ей ужин, вероятно, был не положен, а я... У меня просто аппетит пропал. И появилось желание наказать мерзкую женщину ещё раз.
— Эви, ты – стерва, - прошипела охранница, когда я проходила мимо неё.
Эви? Да ладно, быть того не может.
Я окинула женщину оценивающим взглядом. Кто она? Почему назвала так, как меня называл только Рус? И почему услышав даже не имя – сокращение от имени, я сразу вспомнила если не всё, то очень многое...
Глава 6
Я в лёгком белоснежном платье, босиком позирую мужчине с фотоаппаратом. Он сосредоточен. Пытается поймать лучший ракурс, но так часто отвлекается... И с таким восхищением смотрит на меня, что невольно начинаешь улыбаться, чувствуя себя самой прекрасной женщиной на свете.
— Эви, будь серьёзней, - он откладывает камеру в сторону и прижимает меня к себе.
— И не подумаю, - я хохочу, пытаюсь вырваться.
— Придётся, - молодой мужчина вмиг стал серьёзным.
Очень серьёзным. Его зовут Руслан и мы вместе десять лет. Но на самом деле, я знаю его гораздо дольше – целую вечность, если быть точной. Мы так давно любим друг друга, что сами забыли, когда всё началось. Когда он в первый раз признался мне в любви, взял за руку, поцеловал... Стоп! Здесь что-то не так!
— Я буду любить тебя вечность. Я буду любить тебя вечность. Я буду любить тебя вечность. Тебя зовут Ева. Ты – жена Миши.
— Меня зовут Ева. Я – жена Миши.
Обычные воспоминания, как у всех. Даже местами слишком подробные – я прекрасно помню, что Рус любит есть на завтрак, как забавно приподнимает левую бровь, когда злится, как звучит его голос в тишине ночи... Я помню почти каждый день из тех десяти, что мы провели вместе, но не помню почти ничего «до» и «после» тоже. Ничего и никого, будто бы не было у нас семей, друзей, работы. Только маленькая квартирка где-то в Питере, отдых раз в год в Сочи и одно большое путешествие на Мальдивы. После него не помню ничего. Даже пресловутого Мишу почти забыла. Как меня угораздило выйти замуж два раза и не разводиться при этом?