— Старика? Они таки убили Бейбута? А Миро жив?
— Да, молодому удалось отбиться.
— Ты убил главного человека в таборе. Теперь цыгане будут искать тебя до тех пор, пока за него не отомстят.
— Меня? Нет, Рыч, не я его убил, а ты. И искать они будут тебя.
— Но я же ни в кого не стрелял…
— Зато если б ты не прозевал золото — обмен прошел бы по плану. Все были бы живы-здоровы и довольны друг другом!
Рыч молчал — возразить нечего. А Удав подвел итог:
— Так что, как ни крути, а этот труп на твоей совести.
— Ну и что же мне теперь делать? — Рыч окончательно сник.
— Не знаю. Мои дела с тобой закончились — выпутывайся сам. Прячься, скрывайся. И постарайся не попадаться своим цыганам.
— Вот только где мне прятаться? Они же теперь все места, где меня искать, знают. Помоги мне уехать, дай денег.
— С какой это стати? Деньги нужно заработать. А ты провалил все дело — и тебе же еще денег дать?
В глазах Рыча отразилось отчаяние.
— Впрочем, Рыч, ты можешь кое-что заработать, если сделаешь для меня одно дело.
— Какое?
— Пока сказать не могу. Но ты можешь мне понадобиться, ну, скажем, дня через три-четыре.
— А спрятаться?
— Это уже твои проблемы.
Баро и Миро на руках несли Бейбута в его шатер. А перед ним уже выстроились все цыгане табора. От самой машины шли через людской коридор, и вожак одними глазами прощался с каждым. Бейбута уложили на кровать. Баро поправил подушку, но тут Бейбут взял его за руку.
— Баро, я должен многое сказать тебе перед смертью.
— Не думай о смерти, Бейбут, ты будешь жить!
— Нет, Рамир, час мой настал, и мне пора уходить.
Баро и Миро молча стояли у постели умирающего. Бейбут посмотрел на одного, потом на другого.
— Хотели мы объединиться, Рамир, через наших детей, но, видно, не судьба. А теперь все в твоих руках.
В шатер вбежала Земфира. Кинулась к раненому.
— Бейбут! Бейбут, слава Богу, ты жив!
— Это ненадолго, Земфира. — Он нашел в себе силы улыбнуться. — Хорошо, что ты пришла, теперь я могу попрощаться и с тобой.
— Рано, рано нам с тобой прощаться, Бейбут — табор никуда не уходит.
— Табор не уходит — я ухожу, Земфира. Жаль только, моя смерть не принесла никакой пользы — золото так и осталось у бандитов…
— Нет, Бейбут, нет! Золотоу нас! — И цыганка поймала на себе удивленные взгляды. — Вы же еще ничего не знаете — наше золото к нам вернулось! Оно у нас в доме, Рамир!
И Земфира стала сбивчиво рассказывать об утреннем визите Максима и Палыча.
— Значит, золото принесли Максим и этот старик? — Баро скорее не спрашивал, а как бы еще раз проговаривал услышанное сам для себя. — Два гаджо спасли наше цыганское золото?
— Господи, если бы они принесли его немного раньше, — плакала Земфира. — Тогда бы ничего этого не случилось…
— Они и так сделали это вовремя, Земфира, — чуть слышно сказал Бейбут. — Я успел узнать, что священное золото предков снова у нас. Теперь можно умереть спокойно.
— Бейбут, не торопи свою смерть. — Цыганка заплакала.
— А ее не надо торопить, Земфира, она уже рядом. Жаль только, что я не могу встретить ее, как хотел.
— О чем ты, Бейбут? — спросил друга Баро.
— Ты же знаешь, Рамир, цыган должен умереть в дороге…
— Я все сделаю, как надо, — уверенно, как и пристало цыганскому барону, сказал Баро. — Миро, собирай цыган!
А Палыч все сидел у постели Рубины и пересказывал эпопею с поисками Рыча и золота, опуская детали, которые могли бы напугать больную. Подробно рассказал о Ваське — какой он Шерлок Холмс, как он сам Рыча выследил и привел Палыча в каменоломни.
— Если бы не он, Рубина, — не найти бы нам этого золота!
— И не страшно ему было? — спрашивала больная.
— Что ты! Этот парень вообще ничего не боится!
— Настоящий цыган, — Рубина тихо улыбнулась.
— Да просто вундеркинд какой-то! Я таких смыш-ленышей и не встречал!
— Представляю себе, какая у вас была парочка: старый да малый.
Палыч размечтался:
— А знаешь, о чем я подумал, Рубина? Вот если б у нас с тобой все тогда получилось, то сейчас наши внуки-правнуки были бы такими же, как этот Васька…
— Так уж распорядилась судьба, Паша, — вздохнула Рубина. — Мы прожили нашу жизнь, как смогли, а теперь дай Бог другим быть счастливее нас.
— Рубина, ты так говоришь, как будто наша жизнь уже вообще кончена.
— А разве не так? — Рубина горько усмехнулась.
— Господи! Ну о чем ты говоришь? В наше-то время такие старики, как мы, знаешь, сколько всего могут еще успеть!