— Да. Я в этом деле не участвую. Все, прощай! — Рыч хотел нажать кнопку отбоя.
Но Удав нашел слова, чтобы заставить цыгана продолжить разговор:
— Как знаешь. Тебе я ничего не сделаю, Рыч. А вот Люцитатвоя… может пострадать…
— Ты не посмеешь прикоснуться к ней!
— Еще как посмею… Ты же меня знаешь!
— Или ты соглашаешься… или твоя Люцита в лучшем случае садится в тюрьму. Ты этого хочешь?!
Рыч молчал.
— Я не слышу правильного ответа!
Рыч еще помолчал, потом сказал сдавленным голосом:
— Говори, что мне нужно делать?
— Коля, опомнись! Ты выгоняешь из дома собственного сына!
— Ничего. После того как он чуть не пустил меня по миру, это нормально.
К тому же у него есть невеста, пусть у нее пока поживет…
— А меня? Меня ты тоже выгоняешь?
— Нет. Сотый раз говорю. Живи пока здесь…
— Спасибо за милость.
— Но имей в виду! До покупки новых домов я буду жить здесь с другой женщиной.
— Ты хочешь сказать, мы разводимся?
— Да. Мы разводимся. А как иначе?.. Что касается наших отношений, Тамара, у нас ведь давно уже нет любви.
— И кто, по-твоему, в этом виноват? Астахов встал из-за стола, выглянул в окно.
— А это уже, по-моему, неважно.
— А что важно?
— Важно то, что мы с тобой уже не семья… Просто настал момент, когда надо честно сказать это друг другу.
— Господи, кому нужна эта твоя честность? Кому от этого лучше будет?
— Нам обоим. Это поможет нам спокойно, по-доброму, без подлостей разойтись в разные стороны…
— Интересно, как это получится? Я буду жить непонятно где, а ты с Олесей ночевать в нашей спальне?..
В комнату заглянул Антон с чемоданом в руках.
— Пока, папа! До встречи, мама.
— Подожди сын, не уходи.
Антон застыл в дверном проеме.
— Вот что, Коля, если мой сын уходит… то и мне здесь тоже делать нечего. Прощай, Николай. Слышишь?
— Угу, — по-прежнему глядя в окно, Астахов кивнул Тамаре.
Большего ни она, ни сын, пожалуй, не заслужили.
Антон не долго думал, куда направить стопы. И пошел в больницу к Свете.
По дороге купил цветочки. В ее палату вошел так: вперед выставил букет, а эвакуационный чемодан с вещами спрятал за спину. Да так, незаметно, и оставил его за кроватью, чтобы невесту раньше времени не беспокоить.
— Привет, моя красавица! Принимай очередной веник!
— Привет! Что ты Антоша, это не веник — это замечательный букет.
— Да Бог с ними, с цветами. Как ты сегодня?
— Нормально. Уже все хорошо, можно сказать, прекрасно… Да, сильно я вас тогда напугала, ну, когда мне плохо было… но сейчас уже все отлично.
— Замечательно! — сказав это, Антон состроил такую жалостливую рожу, что, глядя на него, можно было расплакаться. — Свет, слушай… это все… это все позади. Теперь это и вспоминать не стоит, чтоб лишний раз не расстраиваться. А вот есть другая история… Я к тебе пришел с просьбой. В общем, мне нужна твоя помощь.
Света внимательно посмотрела на него.
— Отец выгнал меня из дома.
— Что ты говоришь? Как?
— Так. Да… Выгнал… Антон неловко смахнул набежавшую слезу, совершенно искреннюю.
— Антон, как же это так? Это совсем не похоже на твоего отца.
— И тем не менее он именно так и поступил…
— Подожди-подожди, а может быть, ты сам его до этого довел? Может быть, ты сам виноват?
От обиды даже слеза на Антоновом лице остановилась и, кажется, была готова тронуться в обратном направлении.
— Ну, Светка, ты даешь! Он меня выгнал из дома, и я же еще оказываюсь виноватым. Вот она… женская логика, нормально…
— Но тогда я ничего не понимаю.
— А что тут непонятного? Я слишком активно стал заниматься бизнесом…
Отцу это не понравилось, он же у нас "единовластный хозяин фирмы"… А, потом, у него же еще появилась новая пассия…
— Да?
— Да-да. Бывшая горничная, а сейчас — партнер. Во всех смыслах слова.
Так вот, эта девушка оказалась самой настоящей стервой! Представь, я заступился за мать, а он выгнал и ее, и меня.
— Даже не знаю. Это так не вяжется с образом твоего отца.
— Вяжется. Когда выйдешь из больницы, сама увидишь его с нею… с новенькой.
Света взяла Антона за руку, притянула его к себе, начала гладить по головушке. Чтобы ей было удобней, Антон опустился на корточки.
И тут девушка принюхалась.
— Подожди… ты, что выпил?
— Да. Ну, а кто в такой ситуации не выпил бы?
— Это верно. Но все же ты, пожалуйста, больше не пей. И помни — я с тобой. Кстати, может быть, я могу тебе еще чем-то помочь, кроме доброго совета?