— Ясно, — словно бы поставил точку Докторенко, собирая бумаги. — Надо бы, Юрий Евгеньевич, пиджак надевать, когда идешь на улицу. Себе и другим спокойнее.
Нефедов не стал с ним спорить, как схватился по этому поводу с директором гостиницы час назад.
— Я уехать хочу.
— Найдем пиджак — уедете. Посидите часик... Я займусь.
Нефедов хотел пожаловаться, что еще не завтракал, что у него — ни копейки, но постеснялся. В слове «займусь» ему послышалась надежда, и он проникся к сержанту благодарностью.
Он обхватил лоб ладонью, проверяя, не слишком ли горячая у него голова, оперся локтем о стол, задумался и стал ждать. Вспоминались и лезли в глаза то кувшинки на далеком озере, то пес, лаявший на каждое шевеление, то машины, гибнущие на совхозной свалке...
Заглянула в номер уборщица, спросила:
— Курить хотите?
Нервничая, он давным-давно извел все свои сигареты и спички, так что уборщица, деловито вытряхнув папироску и положив на стол спички, утешила.
Он чиркнул спичкой, и вдруг, словно бы вырвавшись из-под контроля, перед ним во весь рост встало то, о чем он старался не думать, но что еще ожидало его. На заводе, куда он вез дефектный акт. Дома, где Вера спросит о квартире, а о ней можно уже помалкивать. Может быть, и Вера уйдет от него? Зачем он, правда, ей, такой недотепистый?
Всю ночь и все утро он отгонял от себя эти мысли, то обмирая от страха, то понимая, что не мог поступить иначе. Хождение с командировочным даже радовало тем, что отвлекало. И вот... За окном помаячил и укатил из Ливен его поезд. И сержант Докторенко наконец вернулся. Без пиджака...
— Почему я такой невезучий? — спросил его Нефедов. — Где какая нелепость — там и я!
— Невезучесть — это суеверие, — пропищал Докторенко, останавливаясь у окна. — Примеры есть?
Нефедов рассказал ему про сказочное озеро, про Васятку, про удочки, которые он сначала отдал жулику, а потом у него же купил.
— Дорого?
— Двадцать пять.
— Ого-го! — сказал сержант Докторенко — внезапно почти басом. — Заявили хоть на этого жулика? Заявили, конечно!
— Связываться не хотелось...
— Вот за это вы и наказаны! Сами спрашиваете с нас, а сами...
— Это еще не все. Мне и на работе будет. Обязательно!
И он рассказал про машину, про дефектный акт, и сержант пораженно и звонко пискнул:
— Так это... Юрий Евгеньевич! Вы же... ну, это... вы же... молодец! Я вам и пиджак лопну, а найду! У меня жена на свекле работает!
Но Юрий Евгеньевич горестно вздохнул и пожаловался ему:
— Мой поезд ушел...
— Утром ушел харьковский, — нервничая, даже губы покусывая, размышлял Докторенко. — По моей версии — ваш пиджак с ним и уехал. Были бы приметы надежней — послали бы вдогонку телефонограмму. А то — курносый... Посмотрите этих... — Он подошел к столу и разложил перед Нефедовым три фотографии. — Курносые... Из личного, так сказать, архива.
На фотографиях были такие курносые, что даже Нефедов не удержался от слабой улыбки.
— Этот должен быть в отдаленных местах. Этот — и не знаю где. А этот — у нас, но завязал в переносном и самом прямом смысле. Веники в артели вяжет!
— Его здесь нет, — ответил Нефедов таким плачущим голосом, что сержант всполошился:
— Что с вами, Юрий Евгеньевич?
— Я голодный, понимаете?
— Голодный — это ерунда! — отмахнулся Докторенко. — Пообедал, и не голодный! Пошли ко мне обедать. Ясно?
— Нет, — строго, как никогда, возразил Нефедов, до того ему стало не по себе от нахлынувшего бессилия и неловкости.
— Почему? У меня жена — мастерица пирожки печь. С картошкой, с рыбой, с луком. Во всех Ливнах нет такой другой!
Это было видно по самому сержанту, но Нефедову захотелось зарыдать, и чем больше хотелось, тем сильнее проникался он мстительной ненавистью к сержанту, который не нашел пиджака.
— Я домой хочу! Что же мне, тут зимовать, раз меня обокрали? Отправьте как-нибудь!
— Да, положение-е... — врастяжку пропищал сержант. — Денег нет, документов нет...
— Вот — командировочное!
— А может, оно и не ваше?
— Как?
— На лбу ж фамилии не написано.
— Товарищ сержант! — прошептал Нефедов, чувствуя, что еще миг, и он укусит Докторенко, но тут сумрачный сержант пошевелил пухлыми губами:
— Интеллигентный человек, с высшим образованием, а шуток не понимаете. Идемте. Я жену предупредил.
— Нет, — упорствовал Нефедов. — Отправьте меня автобусом до областного города. Оттуда я доберусь... Найду знакомых... Посадите в автобус! Власть вы или не власть? Хоть в воскресенье!