Нефедов молчал.
— Машина хорошая? — спросил его директор, начиная все сначала, как делают, когда терпеливо втолковывают самое простое неразумному существу.
— Да, — подтвердил Нефедов и улыбнулся. — Еще какая!
— Хорошая, — повторил директор, как бы записывая это.
— Но... — сказал Нефедов.
— Но, — перехватил директор, снова двинувшись в поход по кабинету, — есть отдельные недостатки...
— Недоделки, — ревниво поправил Нефедов.
— Ну, вот видите! — засмеялся Павел Семенович, задержавшись у крайнего окна, так что длинная его тень по косой перерезала чуть ли не весь кабинет. — Вы и меня поддели! Правильно, Нефедов, недоделки! И они будут — что? — доделаны!
— Еще бы! — сказал Нефедов, с женским смущением наклоняя голову.
— А этого не хотят взять себе в толк руководители совхоза! — прокричал директор и даже кулаком сам себя по лбу стукнул. — Мы послали им образец для ознакомления и испытаний... Так? Напишите нам серьезно, как своим товарищам, по-человечески... Пожалуйста! Написали! — директор откинул руку в сторону стола и показал на него вытянутым пальцем. — Едва только матом не ругаются. Заказчики-указчики! Еще грозятся и в министерство пожаловаться... Писать умеют все. Писатели! А машиной пользоваться не умеют. Значит, что? Поезжайте к ним и объясните! Вот и все, — закончил повторное наставление директор, но Нефедов перестал улыбаться, лицо его испуганно сосредоточилось, и он спросил:
— А зачем?
Павел Семенович прошел за стол, сел. И закурил, чтобы успокоиться, долго чиркая ломающимися спичками о коробок.
— Ах, какие спички стали делать, негодяи! — даже проворчал он, пока наконец не вспыхнула одна.
Выпустив клуб дыма, густой и огромный, как из паровоза, он посмотрел сквозь этот дым на Нефедова.
— Клубни мнет, — виновато сказал Нефедов, даже не виновато, а убито, и понурился. — Машина... наша...
— Они об этом как раз и пишут, — мрачно буркнул директор.
Он вынул листок из стопы, лежащей под рукой, и протянул Нефедову. Тот взял листок, долго и торопливо хлопал по карманам в поисках очков, нашел их в нагрудном кармашке своей рубахи, прочитал письмо и, сняв очки, поднял на директора ясные глаза.
— Почему мнет? — спросил директор.
— Они мягкие, — вдруг тонко запел Нефедов голосом, перехваченным спазмом, — клубни...
— Жестче не станут.
— Да уж, — согласился Нефедов.
— Когда перестанет мять? Охрименко сказал, это одни из ваших узлов...
Нефедов снова поднял опущенные было глаза.
— Может, завтра. А может...
— И не завтра? — с ухмылкой спросил Павел Семенович.
— Ну конечно! — обрадовался Нефедов. — Разве скажешь, когда оно придет!.. — слов не хватило, и он всплеснул руками.
— Что — оно? — спросил между тем директор, автоматически дергая уголочком рта.
— Решение...
— Может, мы срок взяли укороченный? — издевательски продолжал директор, и уголок его кривого рта приоткрылся в усмешке, а Нефедов махнул рукой:
— Это дело обычное... — но заметил язвительность собеседника, угрожающую хмурость в изломе его белых бровей, вставших домиком, и поспешно прибавил, что короткий срок — это даже хорошо, потому что всех мобилизует.
— А вас — как? — спросил директор.
— Я давно мобилизованный! — ответил Нефедов. — Я об этой недоделке думаю все дни... И ночи! Спросите Веру...
— Какую Веру?
— Мою жену... — сказал Нефедов.
— Она знает, о чем вы думаете? — капельку смягчился директор.
— Догадывается, — скромно потупился Нефедов, и короткая лирическая оттепель в директорских глазах снова сменилась гневом, он положил обе ладони на стекло своего большого стола и спросил:
— Вам можно верить?
Нефедов испуганно вздохнул:
— До сих пор верили...
— Вот поэтому мы и командируем вас в совхоз!
Нефедов остановил на директоре взгляд, в котором чувствовался все тот же вопрос: «А зачем?» А директор вдруг устал и тише договорил под этим взглядом:
— Я не первую машину, слава богу, сдаю. Мне тоже можно верит. — Он снова отошел к солнечному, сверкающему, окну — от тяжкой стопы бумаг на столе, от нефедовских глаз и, стоя к тому спиной, договорил решительней и бескомпромиссней: — Машина будет! Ну, может быть, не к формальному сроку, а... чуть-чуть. Но — мир с заказчиком. Бросьте свой талант на борьбу за мир! — пошутил директор. — Им нужна сквалыжная переписка или хорошая машина? Вы поедете и докажете, что она хорошая! Ясно?
Нефедов шмыгнул носом и ответил:
— Пошлите лучше Охрименко!