— Но… почему? — не понимал Леонид Николаевич. — С твоими данными тебе прямая дорога в науку, ты могла бы…
— Нет, папа, мне это не интересно, — перебила Анфиса, глубоко в душе очень переживавшая, что ее отказ обидит отца, но готовая отстаивать свою точку зрения. — Я закрыла для себя тему с наукой, мне больше нравится практическая сторона.
— Я не думал, что тебя так увлечет судебная психиатрия.
— Она ничем не хуже того, чем занимаешься ты. Мне всегда было интересно понять, что именно происходит в голове человека, решившегося на убийство.
— Эта тема, кстати, тоже перспективна для разработки, — заметил отец, но Анфиса только головой покачала:
— Папа, ты меня совсем не слушаешь? Я ведь сказала, что в науку не хочу, меня практика интересует.
— Делай как знаешь, — сдался отец, и в его голосе дочери послышались раздраженные нотки — он продолжал считать, что Анфиса должна идти по его стопам и писать докторскую диссертацию.
У нее же были совсем другие планы на собственную жизнь. Однако в этой жизни все пошло совершенно иначе.
Полина
Оперативник Лисин позвонил Двигунову ночью, а тот, конечно, не стал дожидаться утра и тут же набрал номер Каргополовой.
Полина выбралась из постели, чтобы не разбудить спавшего рядом Льва, и на цыпочках прошмыгнула в ванную, включила воду и проговорила в трубку:
— Да, я слушаю.
— Полина Дмитриевна, извините, что ночью, — раздался приглушенный голос Двигунова. — Звонил Лисин. Компания расположилась с комфортом, весь вечер жарили шашлыки, напились, теперь спят. Он потихоньку обшарил одну из машин, которая на сигнализации не стояла…
Повисла пауза, и Полина ощутила, как от напряжения все дрожит внутри:
— Ну?!
— Что — ну? В багажнике обрез, в стволе следы пороховой гари.
— Погодите… но в деле фигурируют два пистолета, про обрез речи не было.
— А где-то стоит запрет преступникам поменять оружие по ходу дела? — возразил Двигунов. — Вообще даже странно, что они столько раз с одними и теми же пистолетами на дело выходили, сразу видно — дилетанты.
— Ну да, а мы этих дилетантов год поймать не можем, — вздохнула Полина. — И что-то мне подсказывает, что и на базе отдыха тоже не те, кто нам нужен. Обрез, конечно, улика серьезная, но…
— Так что, мы проверять не будем?
— А основания? Я прокурору что скажу?
— Да прокурор от радости зайдется — сами же говорите, год ищем, а тут шанс, — не отставал Двигунов.
«Разумеется. Не ты же потом будешь отговариваться за ошибочно проведенный обыск и задержания», — раздраженно подумала Полина, понимая, что отделаться от оперативника не сможет и придется получать санкцию, заказывать ОМОН и ехать на базу отдыха. И делать все это надо сейчас, потому что все-таки есть вероятность, что отдыхающие на базе люди могут оказаться теми, кого они ищут.
— Хорошо, — сдалась она. — Я сейчас соберусь и буду звонить.
— Может, за вами подскочить? — предложил Двигунов.
— Нет, спасибо, я на своей, — отказалась она. — Встретимся в отделе.
Закончив разговор, Полина встала под холодный душ, надеясь, что процесс пробуждения как-то ускорится. Она всегда просыпалась с трудом, могла разговаривать по телефону, но при этом организм все еще находился в полудремотном состоянии, и только вода заставляла его взбодриться и начать функционировать наравне с головой.
Лев посмеивался над такой особенностью ее организма, говоря, что это даже хорошо — тело продолжает отдыхать, хотя голова уже напрягается.
Сегодня это умение оказалось совсем некстати, Полина никак не могла заставить себя выйти из душа и хотя бы сварить кофе. Хотелось обратно в постель, под одеяло, а не на улицу, где пробрасывал мокрый снег.
«Когда уже зима закончится?» — думала она, шмякнув на конфорку джезву и бросив в окно тоскливый взгляд.
Март выдался снежный, не хуже декабря, снег то и дело укрывал все вокруг, а потом таял почти до основания, оставляя грязные лужи, через пару дней внезапно превращавшиеся в миниатюрные катки, образовывавшиеся за ночь на морозе. Такая погода не добавляла оптимизма, уже хотелось весны и солнца, а их все никак не было.