Высоко над голубятней кружила стая голубей. Рубен замер и стал наблюдать, как птицы садятся на жестяную крышу и прогуливаются, воркуя, взад-вперед, перед тем как забраться внутрь домика на ночь. Он мог отличить каждого и всех знал по имени: генерал фон Шнейдер, мистер Поморой, сэр Тоби, мистер Уинтерботтом, Паникер, Какао и Голубчик Свен — теперь они все толкались и щипались у дверцы, торопясь зайти внутрь, где их ждали голубки с детишками и ужин. Изо дня в день процедура одна и та же.
На коньке у самого края крыши сидел незнакомый голубь. Должно быть, он примкнул к стае, когда та летела домой. Крупная птица с белой головой и туловищем в едва приметную коричневую крапинку. Судя по всему, самец. Надо бы разглядеть его поближе. Рубен наклонился, чтобы пройти в низенькую дверь сарая, и поднялся по скрипучей деревянной лестнице наверх — на чердак-голубятню. Затем он прокрался к мешку с конопляным семенем — угощением, которое поможет приманить новичка. Отрегулировав дверцу и решетки так, чтобы птицы свободно заходили внутрь, но не могли выйти наружу, Рубен выжидал в темноте сарая, пока заходящее солнце окрашивало небо и море в золотисто-багряные цвета, оставляя на поверхности воды пламенеющую дорожку.
Птицы дрались за корм: фон Шнейдер ущипнул Уинтерботтома в голову, а тот ответил сопернику щипком в крыло. Рубен всегда считал: зря голубя назначили символом мира, ведь нет птицы агрессивней и деспотичней. Но то, что голубь — олицетворение любви и верности, — истинная правда. Быстрей всего летят голуби, чьи самки высиживают яйца или выхаживают птенцов. Такие самцы готовы выложиться по полной, чтоб как можно быстрее оказаться дома, и это стоит учитывать, отбирая птиц для соревнований. Рубен уже начал прикидывать, кого из своих питомцев возьмет участвовать в соревнованиях почтовых голубей, которые местный клуб устраивает в эти выходные. Птиц планировалось выпустить ранним утром субботы с острова Готска-Сандён. Предварительно владельцы голубей синхронизировали механические часы, выставив точное время, чтобы впоследствии избежать горячих споров при подсчете средней скорости полета. Находились, конечно, и те, кто мухлевал. Петер Седеррот, например, просверлил едва заметное отверстие в стеклянной крышке часов — там, где в названии производителя буква «О». Таким образом, с помощью простой иголки он мог остановить отсчет когда угодно и зарегистрировать лучший результат. Чтобы жульничество не обнаружилось, он прокручивал стрелки, выставив правильное время, как раз перед контрольным вскрытием часов. Задумка недурна, только вот жена Петера как-то раз под хмельком взяла да и проговорилась об этой хитрости. Рубен не мог припомнить, чтобы кто-нибудь еще из его знакомых был до такой же степени болтлив, как подвыпившая Сонья Седеррот.
Если бы речь шла о больших деньгах, как на крупных соревнованиях, а не о переходящем призе под названием «Серебряный голубь», Седеррота давно бы исключили из союза голубеводов. Но в клубе предпочли все замолчать, ведь Петер — стоит отдать ему должное — чертовски приятный парень, да и готландское пиво варит отменное.
Новый голубь не торопился заходить внутрь, он прохаживался по крыше, то и дело заглядывая в голубятню с любопытством. Рубен взял бинокль, чтобы получше его рассмотреть: действительно мощная птица, правда, немного истощена из-за перелета. На лапке — металлическое кольцо. Получается, — иностранец, ведь в Швеции голубей метят пластиковыми кольцами. Залетный гость, значит? Без сомнения, птица преодолела немалый путь, прежде чем примкнуть к его голубиной стае. Голод должен победить осторожность и заставить новичка зайти внутрь. Вот досада! Кажется, придется потрудиться и самому выйти на крышу, чтобы отловить голубя.
Рубен вооружился сачком и вылез наружу. Между тем голубь сделал пару кругов в воздухе и снова сел на самый дальний край крыши у водосточной трубы, наблюдая, как Рубен расставляет ловушку. Палочка с привязанной к ней леской удерживала крышку, а в самой сетке лежал корм и сверху, как вишенка на торте, аппетитные конопляные семечки. «Иди ко мне! Подойди поближе!» Рубен крадучись забрался обратно на чердак и, спрятавшись за стенкой, замер в ожидании с натянутой леской в руке. «Иди же! Ну еще чуть-чуть. Да, вот так, ты же совсем изголодался». Голубь глядел на сетку прищурившись, будто насмешливо улыбался. Рубену даже показалось, что птица пренебрежительно отворачивается, подергивая головой. Что ты за птица и откуда взялась в наших краях? Дух захватывало при мысли о расстояниях, которые она преодолела.