Для потенциального убийцы он довольно нелепый.
— Кинга ты помнишь, — досадливо заключает Норт.
— Да. Но если ты упомянешь еще и «Последнюю ступеньку»*, я тебе врежу, несмотря на предупреждения декана.
— Как за Шалтая-Болтая. Я понял.
На этот раз улыбается он, вызывая у меня какое-то странное двойственное ощущение. «Весельчак» Стефан мне ни разу не улыбался: усмехался, насмехался, но по большей части был серьезен. Вот уж не ожидала, что увижу первую искреннюю улыбку на лице «неправильного» парня. Норт пододвигает мне лекции, намекая. Я утыкаюсь в них носом, пока окончательно не увязла в словесном поединке и не потеряла бдительность. Дыши, Тиффани, дыши!
Я едва успеваю открыть первую страницу, как телефон начинает гулко вибрировать. Это не сообщение — звонок. Норт награждает меня тяжелым взглядом, и я поворачиваю к нему дисплей с надписью «мама». Нажимаю на кнопку уменьшения громкости, чтобы унять вибрацию и откладываю мобильный подальше. Однако едва успеваю вчитаться в записи, как звонок повторяется.
— Ответь, я подожду, — напряженно говорит Норт, и я чувствую, что еще чуть-чуть, и у него из ушей пар повалит.
— Это не срочно.
— Она не перестанет.
Он знает обо мне? О моей семье? Кажется, все обо мне знают что-то такое, что я предпочла бы скрыть!
— Не перестанет, — прищурившись, говорю я.
— Так ответь!
Я поднимаюсь из-за стола, чтобы Норт не подслушивал, награждаю его еще одним настороженным взглядом и отхожу к окну.
— Тиффани! — едва сняв трубку, слышу требовательные нотки.
— Я очень занята сейчас.
— Твои занятия закончились.
Бог мой, она следит даже за расписанием пар!
— Моей группы. Но так как я пропустила целый месяц, декан назначил мне дополнительные часы.
Судя по смене темы, ответ ее убеждает.
— Ты помнишь, что у папы на следующей неделе день рождения? И День Благодарения в субботу. Ты приедешь на выходные отпраздновать? Тиффани, он же расстроится!
Она так уверена в моем отказе, что начинает сразу с давления на совесть. Но папу я расстраивать не собиралась никогда, поэтому перебиваю:
— Я конечно же приеду.
Мама на секунду зависает от неожиданности, но, получив свое, тут же меняет тактику.
— Ох, Тиффани, дорогая, мне так жаль, что я не пускала тебя в колледж, что устроила эту безобразную сцену. Но, пойми, я ведь желаю тебе самого лучшего.
— Мама, меня ждет преподаватель, — чеканю, глянув на Норта через плечо.
«Преподаватель», который, видимо, услышал, кто он есть, вопросительно выгибает брови.
— Конечно-конечно. Как у тебя дела? Всего хватает? В общежитии не насмехаются?
— У меня все в полном порядке. Пока.
И сбрасываю звонок прежде, чем мама обрушит на меня новый град вопросов. Воспользовавшись моментом, украдкой заглядываю в WhatsApp. Стефан все еще игнорирует мои сообщения.
Больше нас с Нортом не прерывают, и путем некоторых усилий я обнаруживаю, с какой темы в моей голове пробел. Моя интереснейшая память выкинула только людей и их поступки, а остальное — нет. Я знаю половину законов штата Массачусетс и как залатать пробитое колесо, но не помню, не Норт ли Фейрстах сбросил меня с крыши. Чудненько.
За время, проведенное с ним бок о бок, мой организм дает сбой, и в какой-то момент накатывает апатия: пока вокруг толпа студентов, этот парень ничего мне не сделает. А с остальным я буду разбираться позднее.
Еще чуть-чуть, и у меня появится пистолет. Неплохое такое подспорье. Жаль, что я не подумала о нем раньше. Впрочем, а где бы я его достала? Попросила маму купить вместе с круассанами к завтраку?
— Что дальше? — спрашиваю я у Норта, пролистав конспекты по трем самым важным дисциплинам.
— А дальше ты забираешь записи, читаешь их и готовишь вопросы. Следующая встреча через три дня. Надеюсь, помощь с историей, английской литературой и прочим тебе не требуется?
— Я тоже… надеюсь, — бормочу я себе под нос и в тысячный, наверное, раз, заглядываю в телефон.
— Стефан так и не ответил? — насмешливо интересуется Норт. — Не надо удивляться. На моего брата нельзя полагаться.
— Откуда ты знаешь, что это Стефан? — прищуриваюсь я.
— Ворчун и Весельчак.
— Оригинальности на четверочку? — невинно хлопаю я ресницами, скрывая за сарказмом панику. Он усмехается. — До встречи через три дня, Норт.
Однако, сказав это, я не ухожу, а отворачиваюсь и пытаюсь воспользоваться старой доброй сотовой связью, для которой не нужен интернет. Мало ли в какие катакомбы занесло нашего Весельчака. Звонок перебрасывает на голосовую почту.
— Черт, — бормочу я тихонько.