— Ты уже не мальчик, чтобы оправдываться детскими обидами на папочку. Пора отрастить собственную голову.
— Что-то ты не сказала мне этого, стоя там, — насмешливо кивает он на место, где мы находились пару секунд назад.
— Думаешь, что ты лучше Стефана, лишь потому, что не признаешься в страхе перед отцом? Бояться — не стыдно. Стыдно бояться настолько, чтобы не сметь в этом признаться.
Норт окидывает меня взглядом с головы до пят.
— Как я уже сказал, — бесцветно отвечает он. — Ты небезнадежна.
— Триггерные слова работают, как я посмотрю, — холодно улыбается нынешняя версия Норта Фейрстаха. Версия с более длинными волосами и злыми глазами.
Он дает мне понять, что сделал это намеренно. Когда меня в машине накрыло воспоминание, он все понял и решил попробовать повторить. Заставить меня вспомнить то, что хотел он. Стефан был прав: Норт играет мной и моей памятью как вздумается. И какой я отпор могу ему дать, если даже не уверена, что нас связывало и насколько велико его желание сделать мне гадость?
Реакция на это открытие у меня совершенно неожиданная: впервые за время, прошедшее с момента моего пробуждения, глаза начинает предательски щипать. От мысли, что я могу расплакаться здесь и сейчас при этом ублюдке, меня охватывает такой ужас, какого я, кажется, и на крыше не испытывала.
— Перебор. Я ухожу, — вскакиваю со своего места, толкая столик так, что салфетница летит Норту на колени.
Но едва я оказываюсь на ногах, ко мне подскакивает высокая светловолосая официантка чуть за тридцать с выражением крайнего изумления на лице.
— Тиффани?! — восклицает она.
И я тоже застываю с открытым ртом.
— Тиффани. — Она берет меня за плечи, будто хочет проверить, не галлюцинация ли я. — Мы слышали, что с тобой случилось что-то очень плохое. Черт, Айрис так обрадуется, что ты в порядке.
Кто ты? И кто такая Айрис?
— Ребята! — Я не успеваю отмереть, как она срывается с места, размахивая блокнотом. — Тиффани тут!
Из кухни высовываются несколько голов, но прежде, чем они успевают предпринять что-то еще, появляется огнедышащий менеджер и рычит на персонал, веля работать. Много ума не надо, чтобы понять: я тут работала и мне искренне рады, причем, похоже, все.
— Ты… — выдыхаю, склоняясь над Нортом, даже не предполагая удачное совпадение.
В голове начинают оформляться предположения одно другого красочнее. Что нас могло связывать при наличии Мэри и крайне неоднозначных отношений со Стефаном, способных вытащить меня ночью из дома? Очевидно, что после того случая на вечеринке Норт посчитал меня достойным соперником и как будто даже наслаждался перепалками. Но все время пытался изогнуть в удобную ему сторону, прикрываясь странной фразой «ты небезнадежна», смысл которой от меня ускользает.
Было ли что-то большее? Но если да, то как с этим согласуется кольцо, якобы купленное Стефаном «для себя» и отданное мне, чтобы расплатиться. Очень странный способ расчета, как по мне. И он… защищает меня. Не нужно много ума, чтобы понять: он встретил меня два дня назад вовсе не потому, что собирался подальше от глаз передать пистолет. Думаю, Норт рассказал ему о нападении в отеле. Помощник из Ворчуна так себе, но только требуется ткнуть кого-то носом в его ошибку — он всегда пожалуйста. Главное, быть «небезнадежным», что бы это ни значило.
— Не за что, — ровно отвечает Норт.
Мысленно послав этого парня по небезызвестным адресам, я плюхаюсь обратно на стул и перевожу взгляд на официантку.
— Ты распугиваешь посетителей, Александра! — ругает девушку менеджер, но та совсем не боится: улыбается во все тридцать два зуба и только и ждет, чтобы подойти ко мне вновь. Несмотря на злость на Норта, не скрывая любопытства, рассматриваю девушку в ответ. — Иди и прими заказ. И без глупостей! А то оштрафую.
На Александру, впрочем, угроза не действует. По привычке виляя бедрами, она подходит к нашему столику.
— Тихо и быстро говори, как ты, — заговорщически шепчет она.
— В порядке, — отвечаю я кратко полушепотом — не вдаваться же в подробности.
— Мне двойной эспрессо, — говорит Норт, отводя внимание. — Тиффани? Твоя очередь.
Александра улыбается шире. А я делаю вид, что изучаю меню, чтобы не подставлять дружелюбную девушку.
— Кто этот красавчик?
Я вздрагиваю. Конечно же, Фейрстахи красавчики, но сама бы я никогда не сказала вслух ничего подобного. Ни-ког-да. Я на этот счет даже с самой собой не откровенна. Красавчики или нет — непонятно, который из двоих (ответ «оба» тоже принимается во внимание) ответственен за мою трагедию.