Но на вопрос, точно ли подруга меня ни с кем не перепутала, она смеется и отвечает, что малютке Дафне было привыкнуть ко мне проще, чем мне — к ней.
Надо сказать, разговор вызывает у меня двоякие чувства. В первую очередь, непонимание. Вот такая вот вся наглухо эмоционально закрытая я вдруг сближаюсь с девчонкой из кафе и начинаю ей помогать. Как так?
Так же, как и Каппа, Ларри устраивал работникам-новичкам посвящение. Такое, чтобы уж точно ничего потом не боялись. Выходишь в субботу на полный день — и с утра до ночи с подносом. Его заведение пользуется достаточным спросом, чтобы он имел возможность задрать нос и объявить, что с чистым резюме не берет. Но поскольку я еще с декабря работала официанткой в другом месте, по требованиям подошла.
И я свое посвящение провалила. Но вовсе не тем, что опрокинула поднос или что-то там перепутала.
На самом деле, девчонки классно меня подготовили к начальственным сюрпризам. Предупредили, что будет и подставной человек, который начнет делать грязные намеки — от него спасаться только юмором, будет и капризная дама, которую придется перетерпеть, зайдет человек с собакой и будет скандалить, требуя пропустить животное… Но никто меня не предупредил, что в кафе притащатся Камилла Льюис и Джессика Пирс!
До прихода девчонок из сестринства я была само очарование, Ларри даже несколько раз удовлетворенно кивнул. Но увидев подпевал Мэри за столиком кафе, я поняла, что попадись я им — сожрут. Я бегом бросилась в кухню и напряженно прижалась спиной к двери холодильной камеры. Работать — дело вовсе не стыдное, но это для меня. После моего триумфа с Нортом Фейрстахом Мэри просто не могла оставить меня и мою маленькую финансовую проблему в покое. А я один раз отреагировала болезненно — и понеслось. Да что говорить, сама виновата!
— Расскажешь? — с интересом спросила заметившая во мне перемену Айрис.
За утренние часы я поняла, что из всех официанток она самая тихоня. Александра была громкой, веселой и невозможно общительной, красотка Талиса все время флиртовала с нашим поваром, который шутливо от нее отбивался, а вот об Айрис я не узнала почти ничего. Пожалуй, кроме того, что девчонка она совсем не глупая.
Оглядевшись и обнаружив, что мы одни, я согласилась, но при условии:
— Расскажу, если опрокинешь на меня поднос при Ларри. Желательно, чтобы это было достоверно.
— Окей, — легко согласилась она.
Я даже обалдела и… не поверила. Но когда Ларри зашел, Айрис действительно будто нечаянно споткнулась, проходя мимо меня, и оперлась на поднос, край которого не уместился на переполненном столе. И вот по моей темно-оранжевой футболке стекает целая тарелка болоньезе.
— Кто оставил поднос на краю? — взвывает Ларри. — Ты! — и указывает на меня пальцем. — Немедленно приведи себя в порядок, найди новую форму — и в зал. Вычту стоимость блюда и химчистки из твоих чаевых! Если там вообще хоть что-то наберется!
— Я помогу найти другую форму, — виновато хлюпает носом Айрис.
— С тебя вычту за потраченное время тоже! — рычит Ларри.
В подсобке Айрис приходится встать на ящик, чтобы дотянуться до верхних полок, на которых лежит запасная форма.
— Вот, держи, — невозмутимо протягивает она мне одежду.
— Извини, что так вышло.
— Ой, брось, я тут уже год работаю, чего только ни повидала. Так какая история твоя?
— Я вроде как обскакала самую крутую девчонку из сестринства, и теперь они бьют меня по больному. Представить не могу, что начнется, если они узнают, что я работаю официанткой в кафе.
— Как обскакала? — заинтересованно спрашивает Айрис, усаживаясь на одну из коробок.
— Ну…
Я рассказываю ей историю своего звездного часа. Она слушает как зачарованная, а потом заливается смехом, искренним таким, радостным. Улыбаясь, я переодеваю футболку. В этот момент в дверь врывается разъяренный нашим весельем Ларри… но, увидев меня в одном бюстгальтере, визгливо вскрикивает и захлопывает дверь. Смеяться над начальством вроде и нельзя, но мы с Айрис просто не можем сдержаться.