— В гончем листе сказано: берет черный с белым пером, — отозвался третий скаут. Тоже молодой парень, только и того, что усы отрастить успел. И шрам заимел на левой щеке. Через всю морду. Как только глаз уцелел?
— Вижу берет, — согласился бородач. — Лепс, подай-ка мне его сюда.
Безусый сдернул с меня головной убор и подал старшему.
— Куртка замшевая светлая с бахромой на рукавах… — дальше припоминал приметы Терек. — Рейтузы черные с серебристым кантом…
Потом посмотрел, как бородач прячет мой берет за пазуху и поинтересовался. — Дядька, а ты это зачем?.. На память, что ли? Так лучше локон отрежь. Волосы у нее красивые. Золотистые.
— Вот дурила, — хмыкнул тот. — За наградой придете, чем докажете, что вы ее схватили, а не кавалеристы? Бабским локоном? Смекаете… — похлопал по пазухе. — Кто бы что потом не говорил, а я награду получу. Вы, если не дураки, тоже поторопитесь свое взять. Вон, десятник уже машет, к себе зовет.
Парни переглянулись и бросились ко мне. Который со шрамом, схватил за плечи, а безусый стал снимать сапоги. Я пыталась отбиваться, но куда там против двоих мужчин. А когда завизжала, мне сунули в рот жмут моих же волос. Спасибо, хоть не отрезали. И треснули по темени.
— Заткнись, дуреха! Не то кулаком пасть заткну!
Ага, так я и послушалась. Завопила еще громче.
— Помоги…
Терек умело разделил локоны на две пряди, просунул мне их в рот крест-накрест и завязал концы на затылке. Никогда не думала, что так можно. И еще одним подзатыльником наградить не забыл.
— Будешь упорствовать, сухих бодяков в рот натолкаю.
И так спокойно это сказал, что я сразу поверила. И представила… Кошмар. Никакой кляп не понадобится.
Следом за сапогами с меня стянули рейтузы.
А ведь под ними ничего! Совсем ничего! Здесь белья не носят!
«Мамочка родная! Михал Иваныч! Миленький! Вытаскивай меня отсюда! Я так не хочу! Этого не должно быть!»
Парни тем временем поставили меня на колени, не забыв при этом похлопать по голой попке, и принялись за куртку. Пуговицы так и брызнули во все стороны, когда Терек рванул ее на груди. Курточку сняли, а руки снова связали.
«Что ж это за игра такая?! Профессор, сволочь! Если эти уроды меня изнасилуют, я вам потом всем покажу… Ну и что с того, что на самом деле меня здесь нет, и все это происходит с телом героини. Как в кино… Но чувствую то я! Ой, мамочка! Я не хочу! Нет! Пожалуйста! Только не это!»
Я зажмурилась, приготовившись к худшему, но меня никто не трогал. Вообще отпустили. Не веря самой себе, я открыла глаза. Парни прятали мои шмотки каждый в свою сумку. Безусый — рейтузы, Терек — куртку.
— Сапоги наденьте на нее обратно! Запомните, нам чужого не надо… В трофеи только то, что в листе прописано… — велел бородач. — Да побыстрее, десятник уже сам сюда скачет. Старый лис. Чует что-то…
Парни бесцеремонно усадили меня голым задом на колючую землю и стали натягивать сапоги. И только потом, безусый осторожно провел ладонью по груди, слегка защемив между пальцами сосок.
— А ничего девка, сдобная. Титьки какие тяжелые. Дядька Фес… Может, мы ее того… приголубим разок?
— Поздно спохватился, малой, — громко высморкался бородач. — Эх, всему вас, сопляков, учить надо. В другой раз, хлопчики, ежели баловство в охоту, с него и начинайте. Поймали, взнуздали и сразу жарьте… Пока кирасиры да латники догонят, времени не то что двоим, впятером управиться хватит… И никто ничего не узнает. А теперь уже поздно, теперь это не наша добыча. Пока в город не вернемся, — ее судьба зависит только от господина старшего десятника. Как он прикажет, так и будет. Запомнили? Вот и добре…
Бородач поглядел мне за спину и, изображая нечто похожее на неуклюжий поклон, несколько угодливо произнес.
— Все как приказано, ваша милость господин старший десятник. Догнали, поймали. Связали.
— Вижу, свое уже взяли…— этот голос принадлежал мужчине привыкшему командовать. — Поднимите!
Скауты взяли меня под локотки и вздернули на ноги, как пушинку.
— Поверните ко мне лицом… Что я задницы голой не видел?