— Снимите ее, — приказал негромко, и пара слуг немедля полезла на камин. — Не знаю как вы, господин аббат, но снизу вверх я только на короля привык смотреть, а не в… — махнул неопределенно рукой, и закончил иносказательно, — в раковины устриц заглядывать. Какие у вас на ее счет планы?
— Это же ваша добыча, — пожал плечами худощавый. — Хотите казните, хотите себе оставьте. Церковь в мирские дела не вмешивается. А что?
— Девка больно ладная… — признался толстяк. — Жалко.
Меня к тому времени уже спустили вниз. Избыток выпитого придал бургомистру смелости, и он, первый раз за все время выдержал мой негодующий взгляд. Потом спросил:
— Жить хочешь, сладенькая?
От него так разило алкоголем и потом, словно толстяк не мылся с дня собственного рождения, а перед тем как подойти ко мне, опрокинул на себя кувшин вина. Точнее — в себя.
Первым порывом хотела отрицательно помотать головой, но слова профессора еще были свежи в памяти и не позволили поддаться эмоциям. Если спасение теперь только в моих руках и никакой помощи извне не придет, то и умирать торопиться не стоит. Тем более, что отказ оскорбит толстяка, и не сложно представить, как он на него отреагирует. Вон святоша как ехидно лыбится. Явно ждет, что я подставлюсь и попаду к нему на десерт. А вот хрен тебе с маслом, скотина. Если я в игре, так давайте играть. И … кивнула.
— Вот и умница, — обрадовался толстяк. — Ты сделала правильный выбор и не пожалеешь… Если сама все не испортишь.
Вот теперь я помотала головой отрицательно и посмотрела на него так жалобно, как только смогла. И быстро потупила взгляд, боясь что аббат заметит наигранность. А тот аж потемнел лицом. Похоже, я угадала, он явно рассчитывал на укрощение строптивой девицы другими, более приятными методами… для него лично и святой инквизиции в целом.
А вот бургомистру моя неожиданная покладистость понравилась. Погладил легонько по бедру, потом не отрывая потной ладони, скользнул по животу к груди. При чем, проделывал все это не отрывая взгляда от моих глаз. Пришлось зажмуриться, чтобы не испепелить урода полыхающей в них ненавистью. Зато, от нахлынувших чувств, я очень кстати покраснела. Чем бургомистр остался весьма доволен… Ублюдок.
— Что ж, договорились, — потрепал по щеке, словно собачонку. — Тебя отведут в мою спальню. Искупайся, ну и все такое… Сама знаешь… Но, помни! — похлопывание сменилось мощной пощечиной, аж в голове загудело. — Малейшее неповиновение и ты… тебя… — не сразу смог сообразить, чем еще можно запугать приговоренную к казни. — Я отдам тебя стражникам. И через недельку их внимания, ты сама в петлю полезешь. Если раньше не сдохнешь? Поняла?!
Для весомости он с силой ущипнул меня за сосок.
Спасибо, весьма кстати. Больно же… Вот слезы и потекли.
— Все, все… — толстяк тут же сменил гнев на милость. — Вижу, сладенькая, ты понимаешь все правильно и глупостей не натворишь.
— Постойте, ваша светлость, — наконец-то ожил аббат, которому такая сделка совершенно не пришлась по вкусу.
Что ж я тебе такого сделала, святоша? Или это ненависть одного корня с той, что у толстухи-торговки? Но та хоть ревнует, а тебе чего надо?
— А как же завтрашняя казнь? Хотите отменить? Народу не понравится ваша мягкотелость. Тем более, с перепою.
— Зачем отменять… — ухмыльнулся бургомистр. — Надежды граждан нельзя обманывать по таким пустякам. Иначе они не поверят потом в большую ложь. Стараниями господина префекта, тюрьма нашего города никогда не пустует. Найдем что-нибудь подходящее. Обрядим в длинную рубаху… Никто и не заметит подмены. У тебя, куколка… — толстяк расплылся в самодовольной ухмылке, — будет уникальная возможность наблюдать за собственной казнью и при этом заниматься… — сделал характерный скабрезный жест. — Не правда ли, пикантная ситуация? Га-га-га…
Да уж, с чувством юмора у него явно проблемы. Извращенец… Куда меня запихнули? Урод на уроде… Интересно, кто писал эту игрушку? Любитель БДСМ или просто озабоченный малолетний гений? Выберусь, найду и надеру задницу… Нет, лучше уши. А то, может, ему порка еще и в кайф будет.
Мое исчезновение с пьедестала, как и уход с торжества представителей победившей администрации, остался незамеченным. Могли и не укутывать в плащ. Это я, для сравнения. На самом деле очень даже вовремя, а то так недолго и простуду подхватить. А город гулял… Вот когда надо было восстание поднимать. Бери власть голыми руками, никто и не почешется. Поторопился господин Корнелиус. Надеюсь, он успел скрыться. И сына спрятать…