Помещение, в которое я вошла, действительно могло служить декорацией для историй Хичкока. Небольшая, примерно, четыре на пять метров комната. Стены заставлены стеллажами и шкафами, а проемы между ними наглухо задрапированы тяжелыми шторами темно-бордового, как засохшая кровь, цвета. Так что и не понять, где глухая стена, а где окно или дверь.
Дальняя часть отгорожена широким и длинным столом. Зайти за него можно только с одного краю, да и то, если прижаться к стенке. На столе горят два канделябра, каждый на три свечи. Но поставлены они так искусно, что на человека сидящего за столом падает больше тени, чем света.
О сидячем трудно сказать, какого он роста, но что хозяина замка боги силой не обделили, видно сразу. Только глядя на него, я поняла, что значит, косая сажень в плечах. Даже Рудольф рядом с этим богатырем выглядел бы обыкновенным человеком.
— Добро пожаловать в мой замок, госпожа Эвгения! — голос под стать плечам. Гулкий, мощный. Таким хорошо команды в бою подавать, или с капитанского мостика в бурю распоряжаться. Не только на макушке мачты услышат, но и в трюме.
Это я, конечно, пофантазировала. Сейчас господин граф говорил тихо, процентов на десять мощности.
— Прошу прощения, что не вышел вам навстречу… После битвы под Куарезом мне несколько затруднительно передвигаться самостоятельно. Пешком, я имею в виду… — счел нужным уточнить. И тут же пошутил: — А конь ни по чем не хочет по лестнице подниматься. Га-га-га…
Шутка, даже неуклюжая, всегда снимает неловкость и напряжение.
— Ну, я же не лошадь… Так что никаких проблем. Можете себя не утруждать.
Какое-то время граф переваривал ответ, а потом снова громко расхохотался:
— Отлично. Вы мне нравитесь… Моя покойница жена тоже за словом в пазуху не лезла. Прошу вас, присаживайтесь. Иеремия, ты присоединишься или оставишь нас?
— Как будет угодно господину графу и госпоже Эвгении.
— Тогда, падай вон там… А то застыл, как свеча у изголовья. Не дождешься…
В общем, все обменялись вежливостью. Нормальный дядечка. Как и большинство мощных мужиков излишне громогласный… и потом от него разит так, словно он только что пытался втащить лошадь в кабинет, но… если не привередничать.
«Ой, мамочка!» — я едва сдержала возглас.
Сейчас, когда нас разделяла только ширина стола, я поняла почему в комнате такая тьма. И что тяжелые гардины закрывают не только окна, но и зеркала. У графа Тьерн не было половины лица!
Не, оно, на самом деле было… Просто то, что от него осталось, трудно именно так назвать. Больше бы подошло — шрам. Один сплошной шрам от виска и до правой части подбородка, захватывая глаз и щеку почти до самого носа, небрежно натянутый на череп. Так что местами кожа истончалась так, что сквозь нее просвечивала кость, а местами, висела складками, как сложенные крылья летучей мыши.
— Извините… — граф заметил мой взгляд, и повернулся в профиль. — Да, в той битве мне сильно повезло, слава Троице.
— Повезло?! — я все же не смогла сдержаться.
— Конечно, — подтвердил граф. — Я жив, сносно держусь в седле. К тому же, я шульга. Так что даже переучиваться не надо, и мечом, и копьем владею не хуже прежнего. Со щитом хуже… И если конь упадет — сам не поднимусь. Но, по сравнению с теми воинами… что там во ржи лежать остались… это такие пустяки, право слово. Одно донимает… не буду скрывать… — граф вздохнул, — … ненастье. Как задождит, хоть волком вой. Только грогом и спасаюсь. Ну, да хватит об этом. Как бы ни было мне приятно внимание молодой и такой прекрасной леди, я все же хотел бы поговорить о деле. Если, только, Иеремия ничего не присочинил, и вы действительно можете помочь?
— Попытка не пытка… — выдала я очередную народную мудрость из будущего, чем привела их сиятельство в замешательство, переросшее в задумчивость, и закончившееся смехом. Правда, на этот раз не столь громким и несколько притворным.
Глава 30
История, поведанная мне хозяином замка была скупа на детали, как сообщение в новостной ленте. В замке, из запертой комнаты, ночью пропала дочь его старинного друга.