На лестничной клетке тоже пусто. Маркиз всех на службу выгнал, или народ и сам сторонится нечистого места. В таком небольшом месте все на виду, и тайны долго не хранятся.
Тихонечко…
Черт! Лестница скрипит. Тихонечко не получится. Значит, будем притворятся своими…
— Почему так долго?! — голос из-за двери. — За смертью вас посылать!
Аббату, видимо, не терпится начать ритуал. Да так, что сам дверь открыл и в коридор выглянул. Потом я долго удивлялась, как у меня так ловко получилось, а тут стилет словно сам в руку прыгнул, и направил ее вверх. Точно в левую глазницу… Служитель сатаны умер мгновенно. Даже жаль, что так легко, с учетом того, что он готовил бедняжке Беатриче. Но, сделанного не воротишь. Будем надеяться, что ад все же существует и для него местечко там придержат.
«Вы убили аббата Черного собора. Вы заработали «460» очков опыта. На вас обратили внимание. Отношения с фракцией Черного собора упало до «-3», подозрительность»
Да и фиг с ними. Сейчас у меня задача поважнее. Поддержать падающее тело, чтоб грохоту не наделало.
Мать честная! Сколько ж ты, ублюдок, весишь. Явно любитель пожрать и выпить. Ф-фу… едва обратно втащила. Так, теперь — переодевание. Хорошо, что рясу можно поверх моего костюма надеть. Иначе б побрезговала… Водными процедурами аббат явно пренебрегал. С детства… А труп куда? Пристроим за гардину. Они тяжелые и до пола. Блин, как же ты от несварения не подох раньше.
Вовремя… Тяжелая поступь и осторожный стук в дверь. Одним прыжком… ладно, тремя, преодолеваю комнату и падаю на колени перед распятием.
— Ваше преосвященство, разрешите?
Не оборачиваясь, делаю жест рукой. Заводите, мол. И чтоб уж совсем никаких сомнений, вторым жестом указываю на пентаграмму. Там в полу такие специальные зажимы, что не ошибешься в их назначении. Стражники поняли правильно.
— Ложись туда, девка! — проворчал один. — Лучше сама. Если лишний раз кнута отведать не хочешь.
Шорох платья… Лязг закрывающихся кандалов. Делаю вид, что аббат поглощен молитвой, а для пущей убедительности, беру свечу и начинаю поджигать те, что еще не горят.
— Обнажить? — услужливо интересуется другой голос. Помоложе.
Вот же ж… Без мыла в… пролезть норовит. Отмахиваюсь нетерпеливо, и старший стражник понимает «правильно».
— Ишь, губу раскатал. Пшел вон. Его преосвященство и сам сладкое любит. Дозволите идти, ваше преосвященство, или еще чего прикажете?
Язык жестов не изобилует оригинальностью, зато понятен всем.
— Как угодно вашей милости…
Шаги удаляются, дверь тихонько притворили. Насколько это возможно, если петли давно не смазаны. Осторожно оглядываюсь. Отлично. Никого. Ушли все, кроме пленницы. Ну а ее можно не опасаться, хоть девица и зыркает, как разъяренная кошка, привязана надежно, а главное — кляп во рту, так что лишнего визгу не будет. Хотя, о чем это я? Кого удивят девичьи вопли, доносящиеся отсюда? Наоборот, скорее тишина насторожит. Так что кляп первым делом вон…
Ого! Вот это голосок у дочери барона. Такими децибелами впору крепостные стены рушить, как трубами Иерихонскими. Не, дорогая, извини, но это явный перебор. Так ты мне половину гарнизона переполошишь.
А девица с норовом… и зубастая. Как лихо тяпнула. Хорошо, на мне перчатки специальные, легко могла без пальца оставить.
— Да тихо ты, дура! — для вразумления пришлось сперва оплеуху отвесить, а потом и капюшон на минутку откинуть. — Я не аббат! Я освободить тебя пришла!
— Врешь… — упрямо, но не слишком уверенно ответила та. Но нос при этом умудрилась задрать выше подбородка. — Я тебе не верю. Ты нарочно так говоришь. Чтоб обмануть…
— А за чем? Ты что, сопротивляться можешь? Или убежать? — интересуюсь насмешливо. Не люблю задавак и воображал. — Твой отец и будущий свекор сейчас под стенами замка. Готовятся к битве. Меня послали в разведку. Тебя я нашла по чистой случайности. Но убеждать времени нет. Веришь — освобожу и постараюсь вывести наружу… Если не боишься высоты и по канату лазать умеешь…
Тут она глаза выпучила и забилась в своих кандалах, издавая какие-то непонятные сиплые звуки. Ого, как на свободу хочет.