Действуя по наитию, я тут же подбежала к ней и перевернула распятие, повесив его надлежащим образом, головою вверх. Словно ключ в замке провернула, запирая двери перед нежелательными визитерами. На всякий случай. Хотела было еще перекрестится, но сдержалась. Если не веруешь искренне, то это тоже вроде святотатства. Пусть уж будет, как есть.
Пора уделить внимание несостоявшейся жертве. А то она со страху, чего доброго, сама дуба даст.
Ого, а ножки-то у меня, как после хорошего секса дрожат и коленки ватные… М-да…
— Эй, Беатриче! Вставай, красавица, проснись… Плохой дядя ушел… но, обещал вернутся. Так что тебе здесь лучше не залеживаться.
Баронетта недоверчиво приоткрыла один глаз.
Не, ну реально детский сад. Впрочем, ничего удивительного. Это я играю, а девчонка все взаправду переживает. И похищение, и плен, — где с нею явно обходились не по-рыцарски… Платье вон все на лоскуты извели, как только вместе держится. И о том, что в жертву ее демону принести собирались, тоже ведь знала… Уверена, маркиз или аббат не преминули рассказать, чтобы лишний раз поиздеваться над беззащитной пленницей. Так что страшно ей не понарошку. А ведь даже не пикнет… и ни слезинки из глаз. Упертая… или гордая. Короче, настоящая благородная леди… будет. Когда вырастет.
Так что засунь себе свое высокомерие куда поглубже и освободи наконец девицу. Сперва ноги — они ближе. Теперь руки…
Беатриче как пружиной подбросили. Похоже, безвольной и перепуганной она больше прикидывалась. Мигом оказалась на ногах и первым делом схватила с полки лежавший там кинжал. Видимо, приготовленный для ритуала.
— Живой больше не возьмете! — поза и взгляд соответствующие, голосок только подвел. Куренок и то пискнул бы грознее.
— Это ты кому? — поинтересовалась я. — Кроме нас двоих здесь больше никого нет. Да и нам стоит убираться поскорее.
Девица завертела головой, проверяя. Потом на меня уставилась.
— А ты кто? Если не из этих… то почему на тебе облачение Черного Ордена?
— Маскировка… И вообще, это я тебя спасаю или ты меня? Что за допрос? Лучше скажи: по канату ходить умеешь?
— Нет…
— Плохо. А что умеешь? Чему-то же тебя учили?
Девушка на мгновение задумалась, забавно морща носик. И сразу стало видно, что я сильно накинула ей годков. На самом деле дочери барона было никак не больше шестнадцати.
— Готовить умею… Шить, вышивать… гладью и крестиком… Петь… — еще немного подумала и добавила. — На клавесине играть умею.
Понятно. Классическая блондинка, причем средневекового разлива. Я и сама не крашусь, но это стопроцентная «Барби». Так сказать, мечта мужчины. Вернее, иллюстрация отношения и мнения о красивых девушках того, кто игру спроектировал. Дядюшку Фрейда не обманешь.
— Отличная подготовка… Наверняка тебе учителей из столицы выписывали… — не удержалась все же от шпильки.
— Да, — кивнула та без задней мысли. — Самых дорогих. Отец говорил, что графиня должна знать и уметь гораздо больше, чем жена барона. И не опозорить герб даже когда призовут ко двору.
— Правильно говорил… Отцы всегда хотят как лучше… А теперь, нам бы и самим как-то во двор попасть. Есть идеи?
— Так вот же двери… — Беатриче указала рукой на выход.
Барби… Это не имя… Диагноз.
Впрочем, как не ерничай, а другого варианта все равно нет. Вот только надо внести некоторые существенные дополнения. Отвлекающие внимание… Чтоб тем, кто в замке, не до нас было.
А что больше всего привлекает внимание, особенно ночью? Правильно — огонь. И чем ярче и больше пламя, тем сильнее. Надеюсь, в этот раз моим пиротехническим забавам никто не помешает.
— Помогай…
Я не стала объяснять подробнее, да и зачем? Что непонятного, если человек все что может тащит на середину комнаты… Гардины, гобелены… Скамьи и кресла… Так что Беатриче суть поняла с ходу. И присоединила к моим усилиям поставец и кафедру… Потом, с довольной улыбкой свалила на кучу все свечи и плошки, и поднесла к краю промаслившейся материи огонь с последней зажженной свечи.