— Да, ваше преосвященство. Вы, не можете всех помнить, но я был среди тех, кто вывозил ее из замка Тьерн. Так что эту девицу я ни с какой другой не спутаю… — при этом он машинально прикоснулся к щеке, на которой даже в полутьме можно было различить ряд глубоких царапин. Словно по его лицу железными граблями прошлись.
— Вот и отлично. Тогда мне не нужно объяснять, зачем ее сюда привозили.
Стражник посмотрел в сторону все еще горящей башни и только отрицательно мотнул головой.
— Но я все равно не могу…
— Послушай меня, чадо неразумное. Девка одержима бесом… И тот вот-вот окончательно возьмет над ней власть. Видишь, как она вцепилась в распятие?! Ты хочешь, чтобы это случилось в замке? Нет! Не для того все затевалось. Она должна успеть войти в лагерь наших врагов, раньше чем бес вырвется на свободу. И вот тогда ты услышишь вопли ужаса, с которым дружина графа Тьерн будет убегать прочь, обгоняя по дороге конных лучников барона… Не мешкай! Если сам не хочешь очутиться в пасти демона! Время на исходе!
Давно заметила, главное не слова, а интонация с которой они произносятся. Так сказать, напор… На стражника тоже подействовало. С опаской косясь на полумертвую девицу, от чего на ее, бледным, как саван, лице глаза казались горящие адским огнем. Конечно, это всего лишь отблеск пожара, но в совокупности — добавляло впечатления.
— Откройте калитку! Пусть убирается… Только уж вы, монсеньер, потом не забудьте сказать их светлости, что мы действовали по вашему приказу.
Величественного кивка и благословляющего жеста достаточно. Не того полета птица старший стражи, чтобы аббат с ним слишком долго на равных говорил.
— Ступай, дитя мое… —Беатриче словно окаменела и не двигалась с места. — Иди домой.
— Шевелись! Уснула, что ли? — это я на ухо прошипела, сопровождая слова сильным щипком за самое нежное место.
Помогло. Баронская дочь вышла из ступора и с визгом ринулась в приоткрытую калитку.
— О! Уже началось!
«Блин горелый! Хотела, как лучше, а получилось… ну, как получилось…»
Сгоряча я произнесла это слова в полный голос, что, естественно, не могло остаться незамеченным.
— Монсеньер! — шагнул ко мне стражник. — А что у вас с голосом?
— Сорвала, пока демона заклинала…
Вот же ж… Сгоряча, я только усугубила промашку.
— Сорвала?.. — протянул тот, подступая еще ближе, и что хуже всего — преграждая мне путь к спасительной калитке. Хорошо, хоть Беатриче уже проскочила ее. — Заклинала?.. Вы позволите взглянуть на ваше лицо?
«Та что ж за день, вернее, ночь сегодня такая?! Только я подумала, что девчонка спаслась, как она сунула голову в калитку, высматривая меня.
— Беги, дура! — проорала я ей. — Беги!
Потом прыгнула к стражнику и со всей силы толкнула его в грудь. Увы, здоровый мужик, в доспехах весил куда больше меня. Да и на ногах стоял крепко. Так что от толчка всего лишь пошатнулся. Зато меня сграбастал обеими руками, как капканом стиснул.
— Эй! Кто-нибудь! Дайте огня! И заприте же эту, чертову калитку!
Тут же подскочил кто-то с факелом. Второй сдернул с моей головы капюшон.
— Тю, девка...
— Много ты понимаешь… — хмыкнул старшой. — Такой девке только попадись. Одежка видишь у нее под балахоном какая? Это «ночные кошки»… Самые ловкие лазутчики в королевстве Хургент.
— Беглянку ловить?
— Да бес с ней… Где мы ее ночью найдем? Ничего — эта птичка поважнее будет. Их светлость, осерчает… само собой, но за «кошку» простит. Наверняка, это она пожар устроила… О, так на ней же ряса аббата… А ну, отвечай, чертова кукла! Где его преподобие?
Для убедительности стражник ткнул меня кулаком под ребра.
«Больно… Ну, погоди. Я тебя запомню».
— Где и положено… в аду. Раскаленную сковороду лижет, за то что клятву данную Богу порушил.
— Убила? — охнул ратник. — На священнослужителя руку подняла? Греха не боишься?
— Из него такой служитель церкви, как из портовой шлюхи девственница… — фыркнула я саркастично. — Да ты и сам лучше меня это знаешь.