Он не закончил, поскольку дверь снова заскрипела, и второй голос поспешно доложил:
— Готово, ваше сиятельство.
— Добро… — голос маркиза я узнала. — Снаружи подождите. Понадобитесь — кликну.
Стражники слаженно потопали прочь, оставляя нас вдвоем.
— Приступим…
Маркиз присел рядом, сдвинул мне повязку на лоб и легонько потрепал по щеке. Потом ладонь переместилась на грудь и слегка сжала ее.
— Право слово, даже жаль такую красотку демонам отдавать… — вздохнул, вполне возможно, что и искренне. При этом ладонь мужчины уже поглаживала мое бедро.
К счастью, до более бесцеремонного ощупывания дело не дошло. Все же дворянин, благородный рыцарь, не в конюшне воспитывался. Сдержался, не опустился до полного хамства. Только вздохнул еще раз и принялся расставлять вокруг меня свечи. А когда выложил ими правильную пентаграмму, принялся зажигать по очереди, бормоча при этом что-то маловразумительное. Впрочем, до меня долетали только обрывки слов, так что наверняка не скажу. Я бы даже не взялась определить, на каком языке он произносил призыв. Впрочем, какая разница? Как утверждали древние, лишние знания усложняют жизнь.
Зажегши последнюю свечу и тем самым замкнув огненное кольцо, он скороговоркой пробормотал еще пару слов и торопливо отступил в дальний угол склепа. По правую сторону от меня.
Несколько секунд ничего не происходило, а потом все свечи одновременно погасли, словно их задуло сильным порывом ветра. Вот только ветра не было, и даже сквозняком не тянуло из-за закрытой двери. А еще мгновение позже, свечи снова полыхнули, только гораздо ярче.
— Призыв услышан… — пробормотал чуть слышно маркиз Буккервил. — Демон идет…
— Чего идет?.. — глухо прорычало нечто у меня в изголовье. — Давно уже тут. Жду, пока закончишь. Половину слов перепутал… Вон та сторона пентаграммы кривая, как будто бык по дороге шел и струей рисовал. Руки с перепоя дрожат, что ли? Так опохмелился бы сперва… Вечно вы, люди, куда-то торопитесь? А куда, спрашивается? Все равно вся ваша жизнь, что один взмах крыльев стрижа.
Голос замолчал, а я всем телом ощутила вибрацию пола от грузной поступи. А когда демон встал над головой, — аж застонала и зажмурилась. Тот самый! Ну, или там у всех половой орган такой длины? Этот, во всяком случае, почти касался моего носа. А вонь от него исходила хуже, чем из забившейся канализации.
— Ну, и что ты мне приготовил? — прорычал он, склоняясь ниже. — Хе-хе! Забавно. Второй случай подряд… когда вместо жертвы мне преподносят призывающего. В прошлый раз священник был, а теперь… Гм… Даже не пойму кто. С виду девка, а по сути… Интересно…
— Эй… демон… ты не забыл, что обязан выполнить желание призывающего, прежде чем заберешь жертву? — маркиз Буккервил, слегка возмущенный тем, что чудовище его вообще игнорирует, решил напомнить о себе.
— Мы ничего не забываем… — проворчал тот, продолжая изучать меня. Потом протянул жуткую лапищу, аккуратно подцепил огромным, как серп, когтем кляп и выдернул изо рта. — Привет… Видишь, как оно бывает? Прощались навек, а в тот же день снова встретились. Это я — Кантар-хтара-хар. Помнишь меня?
— Как же… — едва ворочая одеревенелыми от кляпа челюстями и разбухшим языком, произнесла я. — Ни одна девушка никогда не забудет такого видного мужчину… если хоть раз увидит. Кстати, ты бы не мог свою… красоту… с моего лица убрать? А то я из-под него остального тебя не вижу.
— Гы… — осклабился тот, втягивая детородный орган в себя, как щупальце. — Это верно… Кого Кантар-хтара-хар приласкал, тот познал истинное наслаждение. Так что давай, загадывай желание и пойдем веселиться… Я уже весь дрожу от нетерпения.
— За… что?
— Клянусь Адом, до чего же вы, люди, тупые! — прорычал демон. — Я слишком тихо говорил? Или тебе повторить тоже самое на древнеарамейском? Или дравидийском? — и он заговорил на каком-то, совершенно непонятном языке.
— Нет, не надо. Я поняла… Просто, не ожидала…
— Ну да, вы же сами ничего не помните. Потому что живете мало. А нам нельзя. Если забывать, что говорил сегодня, то что будет с клятвами, данными много веков тому? — назидательно прорычал демон. — Но, у нас еще будет время это обсудить, а теперь — желание. Я жду.