– Эх, был бы батюшка дома, он непременно согласился бы с моей просьбой. – Уже в который раз еле слышно бормотала Эмма себе под нос, искоса поглядывая на свою новую компаньонку, которую дядя настойчиво направил вместе с ней. В целом, Эмма была не против компаньонки, тем более, что она ехала к своему жениху, которого видела только один раз в детстве, и достаточно сильно волновалась и нервничала по этому поводу. Да и его замок был в столице. А как рассказывали друзья отца, изредка приезжающие погостить к ним в поместье, чтобы отдохнуть от столичной суеты, нравы в столице очень сильно отличались от их земель, расположенных практически на границе государства. Но при этом за репутацией незамужней леди с особой тщательностью следили тысячи глаз. Один неверный поступок, неудачно сказанное слово – и общество отвернется и осудит, не разбираясь.
Но именно эта навязанная компаньонка не вызывала у дочери барона доверия. На вид мисс Анни было не больше тридцати лет. Белая будто фарфоровая кожа, ухоженные руки, вьющиеся волосы темно-пшеничного цвета – глядя на нее, первой мыслью было, что это жена или старшая дочь графа, но никак не компаньонка младшей дочери барона. А грациозная осанка и уверенный хищный взгляд из под удивительно длинных ресниц еще сильнее контрастировали с ее положением.
Анни- компаньонка леди Эммы Престон, 30 лет, вдова, любовница сэра Брика Престона.
Всю дорогу от скуки незаметно рассматривая Анни, Эмма невольно сравнила себя с ней. И в очередной раз достав зеркало, будто для того, чтобы поправить выбившийся из убора локон, Эмма внимательно смотрела на свои карие глаза, длинный, как ей казалось, нос, и непослушные густые белоснежные волосы, обычно плавными линиями спадающие до талии. Но сейчас они были надежно спрятаны под эскофьон, массивный головной убор из шерсти, который безумно раздражал, и от которого болела голова и уставала шея.
Перед поездкой компаньонка под грозный взгляд дяди настойчиво заставила его надеть, объяснив, что ее Милости не следует появляться в столичном обществе без него, это будет неуважением к хозяину замка. Эмма естественно стала сопротивляться, поскольку в нем, да еще в закрытом платье, словно грубая мешковина повисшем на ней (тоже заботливо приготовленное новой компаньонкой для поездки в столицу) она была похожа на уродливое существо из ночных кошмаров, и уж точно не на невесту самого завидного жениха государства. Но увидев испепеляющий взгляд дядюшки, и в очередной раз посетовав на судьбу, из-за которой барон Престон был вынужден покинуть на несколько дней свое поместье, поручив брату отправить любимую дочь в Гростон на помолвку, Эмма прикусила губу и, сделав вид, что полностью подчинилась, тайком попросила Клариту выбросить новые наряды из сундуков, а вместо них положить те туалеты, которые изначально были заготовлены.
Кларита с радостью выполнила ее просьбу, и уже на первой остановке Эмма переоделась в нежное темно синее платье из аравийского шелка, струящееся волнами и кокетливо подчеркивающее талию и бедра девушки. Всю картину портил безобразный головной убор. Но на постоялом дворе достать новые уборы не было возможности, а ехать с распущенными волосами было верхом бесстыдства. Просить же компаньонку сделать прическу, достойную невесты графа, Эмма не рискнула, помня ее возмущенный визг, когда та увидела, что Эмма не послушалась и переоделась. При этом сама Анни была одета в ярко красное платье, глядя на которое начинали болеть глаза от слишком насыщенного цвета, с открытыми плечами и беззастенчиво глубоким вырезом, из которого на каждой кочке то и дело норовили выскочить ее упругие груди, словно два круглых яблока приподнимающие платье.
Эмма никогда не считала себя дурнушкой. Однако ее внешность была далека от эталонов женской красоты, воспеваемых в их государстве. Слегка загорелая кожа (Эмма предпочитала ходить в открытых нарядах, учитывая изматывающую жару летом), обычная женская талия, не испорченная перетягиваниями корсетами (которые Эмма тоже категорически отвергала, считая их бессмысленными в их глуши), но из-за этого недостаточно тонкая, округлые бедра – все это в совокупности с длинными белыми волосами и светящимися озорными глазами очаровывало. Даже в глуши Эмма не была обделена мужским вниманием.