Он ограничился кивком и сухим пожеланием удачной дороги, выделив мне двадцать золотых, чтобы я могла заказать карету на обратный путь и могла останавливаться на постоялых дворах.
Взяв с собой лишь вещи первой необходимости, я отправилась к дяде, а оттуда - к себе домой. Весь путь мы провели в тишине. Никто из нас не проронил ни слова, думая каждый о своем.
Сейчас, когда боль немного притупилась, все мои мысли занимала старшая сестра. После смерти отца, поместье и все земли теперь принадлежат дяде. Зная его характер, моя сестра осталась бесприданницей, без крыши над головой. И я должна была как-то это исправить.
Я написала ей письмо с предложением пожить у нас в столичном доме, уверена, Алекс не откажет в этом. Заодно отправила двадцать золотых, выданных мне еще моим отцом. Ей они сейчас нужнее.
На второй день мы добрались до нашего поместья. Церемонией занимался дядя и наша экономка. Сестра почему-то не приехала, и меня это сильно встревожило. Если не объявится в течение ближайших трех дней, обращусь к Алексу и попрошу разрешения съездить к ней в пансион.
Как только все необходимые мероприятия были завершены, а память отца почтена, я попросила у дядюшки дозволения задержаться в отчем доме. Он сначала было завозмущался, но экономка уверила, что дополнительная пара рук не лишние. И меня уставили с условием уборки комнат и двора.
Вот так я стала служанкой в собственном доме. Но меня это не смущало, и было не в тягость, наоборот отвлекало от грустных мыслей. Кроме того, рядом с домом мне было легче пережить боль утраты, да и Алекса видеть лишний раз желания не возникало.
Так прошло полгода. Алекс не возражал против моего проживания в поместье и не настаивал, чтобы я вернулась. Я немного успокоилась и потихоньку стала выходить в свет, а не прятаться в своей комнате в свободное от работы время.
Кстати, сестра вышла на связь. Возле пансиона размыло дороги, и более пяти дней не было связи с внешним миром. Поэтому известие о смерти отца ее достигло тогда, когда церемония была закончена.
Узнав, что всем в доме командует дядюшка, Ольга отказалась покидать пансион, переживая, что дядя на правах старшего в семье может отозвать уплаченные ранее за обучение золотые. А ей осталось доучиться полтора года.
Но всему, будь то хорошее или плохое, приходит конец.
В один из дней дядя Брик вызвал меня и сообщил, что он намерен жениться на молодой баронессе, а той совершенно не хочется видеть падчерицу у себя под боком. Поэтому он дал мне трое суток на сборы, и ни днем больше.
Расстроенная я поспешила уединиться в своей комнате. Я конечно и раньше понимала, что когда-то мне придется вернуться к мужу, но почему-то было обидно. Меня выгоняли будто я не часть семьи, а какая- то приживалка.
Собирая вещи, размазывая рукавом старого платья слезы по щекам, я вдруг обнаружила в своей любимой книге со сказками бумагу, с указанием, где искать тайник. Сомнений не было, записка была написано рукой отца.
Отсчитав указанные в записке дощечки на полу, я нашла небольшую выемку и, поддев ногтем, она на удивление легко поддалась. В тайном углублении лежал мешок с монетами. Я охнула от неожиданности, по скромным подсчетам там было не менее 400 золотых.
Дрожащими руками я развернула сложенный вдвое листочек, спрятанный среди монет. Это было прощальное письмо моего отца. Он писал, как сильно нас любил, что сожалеет, что не успел увидеть, как делают первые шаги его внуки. Зная характер брата, он спрятал половину золота у меня в спальне, чтобы я поделила их на двоих с сестрой, и мы могли купить какой никакой домик.
Я читала, а горькие слезы капали на письмо, размывая слова.
29. Эмма Бреннон
Обратная дорога пролетела на удивление незаметно. Большую часть времени я либо дремала, либо изучала экономические трактаты, которые очень хорошо отвлекали от невеселых дум. Так как я ехала одна, без сопровождения и охраны, то запаслась провиантом и попросила кучера гнать во весь опор, нигде не останавливаясь. Я даже заплатила двойную плату, настояв, чтобы кучеров было два, и они могли сменять друг друга. Он согласился, и мы выехали в столицу ни свет, ни заря.
Живя у дядюшки, я поняла, что как бы я не хотела, но придется налаживать отношения с его светлостью, графом. И хотя я была очень разочарована и обижена, но теперь Алекс мой законный муж, и у меня есть лишь два варианта.
Первый – попробовать начать сначала с чистого листа, забыв оскорбления. Постараться разглядеть друг в друге хорошие качества и на чувстве взаимного уважения и долга создать семью, настоящую, крепкую.
Либо подать прошение аннулировать брак. В нашем государстве можно избежать состоявшегося брака – овдовев или объявив его недействительным, при условии, что супруги его не консумировали. Я бы сразу так и поступила, но прошение подается лично Императору, а его я боялась больше, чем Алекса.