С ней творилось что-то невообразимое, но это не пугало ее. Принадлежа Тому, она — пусть только в воображении — отдавалась другому мужчине, как Эллис из «С широко закрытыми глазами». Ей хотелось навек остаться в своей прекрасной мечте, таять под шквалом ласк влюбленного в нее мужчины. Она знала, что с наступлением утра все исчезнет, была уверена, что в действительности не допустит в отношениях с Куртом ни малейшей вольности… Но пока ее рука хранила воспоминание о тепле его губ, а ночь, которую они встретили вместе, еще не закончилась, о прекращении сказки, которой не суждено было обернуться реальностью, ей не хотелось даже думать.
Курт был настолько потрясен, узнав о замужестве Нэнси, что, простившись с ней, почувствовал себя бесконечно несчастным и одиноким. Он с удовольствием забылся бы спасительным сном, чтобы проснуться утром и взглянуть на ситуацию более трезво, но спать не хотелось. Побродив из угла в угол по номеру, который теперь казался ему страшно неуютным, Курт понял, что в четырех стенах просто сойдет с ума.
Было около полуночи. Отель затих, погруженный в ленивую дремоту. Курт собрался было опять пойти вниз по улице, но, решив, что вид дороги, по которой он совсем недавно возвращался с Нэнси из кафе, лишь усугубит его страдание, зашагал в противоположную сторону.
Ему страстно хотелось сосредоточиться на чем-нибудь несвязанном с Нэнси. Но она незримо присутствовала во всем, о чем бы он ни думал. Уйти от нее было невозможно.
Когда-то очень давно, целых пятнадцать лет назад, ему пришлось пережить любовную трагедию. Теперь он понимал и то, что не было в предмете его обожания ничего сверхъестественного, и то, что их роман в любом случае не продлился бы вечно. Смешливая и дерзкая первокурсница Мелани Смит изменила ему с его же приятелем. Курт застал их вместе, отдыхающими после жаркого секса. Ему было тогда всего двадцать.
Оправиться от удара… вернее, вернуть себе внешнее спокойствие, ему удалось довольно быстро. Уже по прошествии двух недель он пошел на очередную студенческую вечеринку и всю ночь веселился в компании ребят и девчонок, не обращая ни малейшего внимания на виновато поглядывавшую в его сторону Мелани. Но рана в сердце порой и сейчас давала о себе знать едва ощутимой ноющей болью.
Он всегда думал, что именно из-за Мелани, дожив до тридцати четырех лет, так и не обзавелся семьей, не смог довериться ни одной из женщин, с которыми впоследствии его сводила судьба. Оказалось, он ошибался. Предательство подружки тут было совсем ни при чем. Просто среди его знакомых не встречалось обладательницы столь прекрасных глаз, как у Нэнси Минтон…
Нэнси, точно молитву мысленно повторял он ее имя, бесцельно шагая вперед. Почему жизнь бывает такой жестокой и несправедливой? Почему ты замужем, милая Нэнси? И никогда не сможешь стать моей?..
Его внимание привлекли огоньки в витрине бара на другой стороне улицы. Решив, что это то, что ему сейчас нужно, он пересек дорогу и вошел в приоткрытую дверь. В небольшом зале с низким потолком царил типичный для подобных заведений полумрак. Двое мужчин у дальней стены увлеченно играли в бильярд. За одним из столиков сидела компания парней лет двадцати. У барной стойки стояла девица в высоких замшевых сапогах, короткой юбке и топе с блестящим рисунком на груди. Других посетителей не было.
Курт, вошедший сюда с намерением выпить чего-нибудь покрепче, подумал вдруг, что набираться нет никакого смысла.
— Чего желаете? — спросил у него плотный бармен с черными проницательными глазами и длинными баками.
— Пива, — ответил Курт.
Когда он устроился за одним из столиков, девица, что все это время не отходила от стойки, подплыла к нему, покачивая бедрами, и села рядом.
— Скучаешь, красавчик?
Курт впервые взглянул на ее лицо. Совсем молоденькая. Светлые, не то серые, не то голубые, глаза обрамляли густо накрашенные ресницы, а в крыле чуть вздернутого носа поблескивал камушек.
Искательница приключений, подумал он. О хороших манерах не имеет представления: подсела, как будто ее позвали! Может, встать и уйти?
— Я Джоанна. — Девица протянула руку, и Курту ничего не оставалось, как пожать ее. — А тебя как зовут? — Она приподняла брови, и ее лицо приняло подкупающе детское выражение.
Курт, едва не обошедшийся с ней весьма жестко, смягчился. Он назвал себя и сделал глоток холодного пива.
— Никогда не видела тебя здесь, — сказала Джоанна, кокетливо поправляя волосы.
Может, она тут работает? — мелькнуло у него в голове. Мысль о проститутках после общения с возвышенной Нэнси показалась ему настолько отвратительной, что он нахмурился.
— Ты, случайно не…
— Я? — Мгновенно смекнув, о чем идет речь, Джоанна прикинулась оскорбленной. — Разумеется нет! — Она выпятила накрашенные ярко-красным губы и обиженно засопела. — За деньги я никогда в жизни этим не занималась.
От столь откровенного признания Курту сделалось тошно. Он отпил еще пива, глядя в одну точку и пытаясь убедить себя в том, что ему следует вернуться в отель и постараться заснуть.
Джоанна некоторое время молча его изучала, потом подалась вперед, не без гордости кладя внушительных размеров бюст на стол, и вновь заговорила:
— Я живу поблизости. Часто заглядываю в этот бар. Так просто, чтобы отдохнуть.
Курт посмотрел на нее с неодобрением.
— Одна? — спросил он, хотя, по сути, ему не было до девицы никакого дела.
Джоанна повела плечом, и рисунок на топе ярко блеснул.
— Иногда с кем-нибудь, иногда одна. Впрочем, без компании тут никогда не останешься, обязательно с кем-нибудь познакомишься. С каким-нибудь симпатичным парнем вроде тебя, например. — Она чуть опустила ресницы и маняще улыбнулась.
Бестолковое создание, решил про себя Курт. Куда только смотрят родители! Впрочем, может, у нее их вообще нет. Или они есть, но ведут столь же непутевый образ жизни. Хотя, с другой стороны…
Он вдруг устыдился, подумав о том, что не имеет никакого права осуждать девчонку. Она вполне могла оказаться сердечной и неглупой и в каком-то смысле даже помогла ему сейчас. По крайней мере, переключила на себя его внимание, болезненно сосредоточенное на чужой жене. По большому счету он был ничем не лучше этой Джоанны — сидел в том же, что и она, баре, и пил пиво, вместо того чтобы набираться сил перед началом сложной работы.
— А ты почему один? — полюбопытствовала Джоанна, беззастенчиво строя глазки.
Курт криво улыбнулся.
— Потому что женщина, с которой завтра нам предстоит заняться здесь важными делами, замужем, — признался он неожиданно для самого себя.
Лицо Джоанны вытянулось. Она поразмыслила над его словами и спросила:
— Вы не местные?
— Нет, — ответил Курт более охотно. Мысль выговориться, поделиться с совершенно незнакомым человеком своей бедой, пришедшая ему на ум только после того, как он завел о Нэнси речь, даже обрадовала его. — Я из Эдинбурга, а Нэнси из Глазго.
Джоанна усмехнулась.
— Так ведь это далеко!
— Да, довольно-таки, — сказал Курт, не вполне понимая по ее интонации, к чему она клонит.
— Если бы вы развлеклись здесь с этой Нэнси, ее муж никогда ни о чем не узнал бы, — пояснила Джоанна с видом знатока.
— Нэнси не такая, — с уверенностью заявил Курт. — Она честная.
— Ты убежден в этом на сто процентов? — скептически улыбнулась Джоанна. — Женщины хитрые как лисицы. Разыграют перед тобой кого угодно — хоть невинную овечку, хоть отпетую грешницу.
— Не говори от имени всех женщин! — возмутился Курт. — Люди очень разные. А ты слишком молода, чтобы судить о подобных вещах столь категорично!
Джоанна рассмеялась так, будто знала о жизни гораздо больше, нежели ее собеседник.
— Во-первых, ты понятия не имеешь, сколько мне лет. Во-вторых, я сужу категорично только о тех вещах, в которых разбираюсь, — заявила она, глядя на него с вызовом.
Курт озадаченно моргнул и внимательнее всмотрелся в ее лицо. В общем-то, ей вполне могло быть и двадцать лет, и больше — он давно усвоил, что правильно определить возраст женщины бывает почти невозможно. Но то, сколько лет Джоанне, занимало его недолго. Гораздо больше его тревожило, действительно ли все женщины обладают способностью притворяться кем угодно и способна ли Нэнси изменить мужу…