– Мила… – щеки его моментально залила краска. – Я не успел еще…
– Не успел? – её тон заледенел, а брови угрожающе сошлись на переносице. – Ты что, все то время, пока я беседовала с господином Вельдом, безотлучно просидел в коридоре? Ты считаешь ожидание настолько важным занятием, что позволяешь себе из-за него отложить все проводимые нами исследования?
– Мила, только не ругайся. П-п-понимаешь, я просто физически не мог н-н-ничего делать в это время, я так нервничал… б-б-боялся, что он уволит тебя… и тогда… тогда… тогда на проекте точно можно было бы ставить к-к-крест… Я сейчас все п-п-показания сниму, внесу в журнал и т-т-тебе принесу… Только не ругайся.
– Когда это я ругалась?
– Ну, ты не т-т-то что ругаешься, – он замялся, – ты просто часто сердишься и в-в-выговариваешь мне как мальчишке… Я, конечно, понимаю, что ты всегда лишь по делу, и не обижаюсь. Н-н-но мне все равно н-н-немного не по себе, когда ты сердишься. Так что не с-с-сердись, пожалуйста. Я уже иду. А ты пока выпей кофе в моем кабинете. Тебе после разговора с д-д-директором лучше отдохнуть. Р-р-разговоры с ним всегда много сил отнимают. Так что отдыхай. А я все сделаю и потом журнал т-т-тебе принесу, чтобы ты динамику п-п-посмотрела и решила, к-к-как поменять уровни воздействий. Я постараюсь б-б-быстро.
– Быстро не надо. Лучше качественно.
– Это само с-с-собой, – улыбнулся он и быстрым шагом направился в виварий, в нервном возбуждении потирая ладонью то висок, то затылок.
***
Вечером, сидя за бокалом вина в большой гостиной предоставленной директором квартиры, Крис не сводил с неё восхищенного взгляда.
– Мила, какая же ты умница… Я никак поверить не могу… Восемь ставок… Это ведь как мы спектр исследований расширить сможем… программистов сможем подключить для большего объема анализируемых параметров… Ты – волшебница, без сомнений…
– Да ладно тебе, – усмехнулась она. – Тут дело не в волшебстве, а в умении объяснять очевидные выгоды. Директор – здравомыслящий человек и заинтересован в развитии института, так что быстро их оценил.
– Он может и здравомыслящ и даже заинтересован, но доказать ему хоть что-то, это еще та работка, вот Милдред совсем другой была… Ей ничего доказывать вообще не надо было, с полу-взгляда секла, прям как ты сейчас. Недаром тезка ты ей…
– Тебе она нравилась? – задумчиво вертя бокал в руке, тихо спросила она.
– Нравилась, – он судорожно сглотнул и, отставив свой бокал, нервно сцепил перед собой руки. – Нравилась, это не то слово… Она была для меня всем… моим ангелом была… то, что она сделала для меня даже представить сложно… вытащила практически из ада, выучила, опекала всегда и еще наперекор всему верила в меня… То что я защитил докторскую, лишь её заслуга. Когда её не стало, у меня земля из-под ног просто ушла. Все из рук валилось… думал с ума сойду… А тут еще директор прессовать начал, ну и вообще все рушиться стало… Если бы не ты, то наверное, так и не сумел бы отстоять проект, её проект между прочим.
Он вскинул на неё глаза полные тоски:
– Давай, её помянем, Мил, а? И пусть сдохнет в муках та стерва, что её жизни лишила!
– Помянуть её я не против, а вот сдохнуть хоть кому в муках желать не стану. Да и ты, смотри не ошибись с желаниями. Ты ведь даже не знаешь, кому такой участи желаешь. Вдруг у неё дети, да и в происшествии, может, она и не особо виновата была… Так что не суди, и судим не будешь.
– Да я в аду готов гореть, лишь бы этой с-с-стерве по заслугам воздалось! – он яростно сжал руку в кулак. – Это как можно было её невиновной посчитать, когда она вбок проезжающей по основной дороге машине со всей дури с прилегающей территории газанула? Там просто весь суд куплен был, муженек её постарался. Директор первое время аж зеленый от горя и злости ходил, а потом рукой махнул и все на самотек пустил, даже апелляцию на решение суда подавать не стал, сказал, что Бог ей судья. А по мне, воздавать по заслугам еще на этом свете необходимо. Иначе жить невозможно станет. Так что попадись она мне, самолично бы гадину придушил!
– Ну и что бы это изменило?
– Как что? На этом свете одной мерзавкой меньше бы стало.
– А если она не мерзавка, а и без того бедная и несчастная женщина?
– Да алкоголичка она и дебилка!
– Откуда знаешь?
– Директор говорил.
– Ты считаешь это доказательством? Как ты можешь опираться в выводах всего лишь на чье-то мнение и использовать его в качестве аргумента? Ты же ученый! А вдруг он ошибся?
– Тогда с чего её столько времени в больницах прятали? Ведь она даже на суде ни разу не появилась, прикрываясь справкой об амнезии. Директор говорил, что ему эту стерву даже увидеть не удалось. Лишь адвокаты на суд являлись, да муж ее.