а живность. Пошла искать банный халат, чтобы дойти от бани до дома по морозу под лёгким снежком и, по возможности, не превратиться в Снегурочку. А что, останусь во дворе до весны. Нашла тёплый тулуп, ватные штаны, валенки и платок козьего, судя по запаху, скорее, козлиного пуха. Пах он, действительно, радикально. Переоделась. Красота - страшная сила! В особенности такая, аутентичная на все сто процентов! Шарль Я бежал и бежал куда-то. Сначала по тропе, потом вывернул на дорогу. Дыхание сбивалось. Вперёд гнал только страх неотвратимой смерти. Снег был везде. Он забился в голенища ботинок, попал под брюки. Несколько раз я падал, и тогда снег забивался и в манжеты тоже. Сделал поворот на каком-то перекрёстке и совершенно обессиленный прислонился к сосне. Тьма сгущалась. На небе разгорались какие-то невероятные по яркости звёзды, разбросанные на полотне мрачного злого северного неба. Вокруг ни души. Шагов не слышно. Только я и дикий лес кругом. Надо было выбираться. Быстро идти уже не получалось, бежать тем более. Мрачно я шагал в неизвестность ведомый дорогой. Снег покрывал её толстым пушистым ковром. Впереди был перекрёсток. Куда мне свернуть? Ноги нещадно ныли, опаляемые холодом снега. Смартфона не было, не было карты, спичек. Ничего. Только я и лес. Вдруг где-то позади завыл одинокий волк. Страшная песня волной накрыла сердце. Бежать. Только бежать вперёд! Стая. Дикая стая хищных зверей. Не убили люди, растерзают звери. И я вновь побежал. Мороз обжигал лёгкие. Дышать я почти не мог. Шарф намок от дыхания и холодил кожу ещё больше. Я сбросил его в ближайший сугроб. Куда я бегу? Есть ли там люди? Всё. Дальше я смог только идти. Холод пробрался под куртку, начал леденить мокрую от пота спину, забираться под шапку. Я шёл и шёл. Тьма. Ни души, только я, мороз и дорога. Да где-то вдали подвывающий волк. Пошёл снег. Звёзды и те скрылись. Дальше путь я искал только по просвету в небе. Вдруг впереди меня на дороге показалась та самая девушка, которую я видел то в Питере, то уже здесь в Перми. Кем бы она ни была, быть может, я спасён. Попытался окликнуть прекрасную незнакомку, но девушка никак не отреагировала на мой заледенелый сип. Я попытался ускориться, насколько это было возможно. Силы всё так же стремительно покидали меня. Образ прекрасной спасительницы растворился прямо на моих глазах. Мираж… Зато слева мне померещился тихий скрип двери. И я, наконец-то, завидел крошечный огонек невдалеке от дороги. Свернул. Ура! Чей-то забор. Расплакался, кое-как перелез, ломая доски. Тут есть люди. Я спасён. Огонька больше я не увидел. Начал присматриваться, щуря глаза. Как мотылёк, что жаждет света волшебной для него лампы. Внезапно на моем пути возникла преграда. Я упал. То был небольшой стожок сена. Ледяное и колкое, оно дарило надежду. Шаги? Или примерещилось усталому мозгу? Огонёк! Быстро, как мог, я вылез из сена и пошел огоньку навстречу. Сил больше почти не оставалось. Я спасён. Свет отрубился, причём, похоже везде. Фонарь не горит. Дошла до бани, подсвечивая телефоном. В баньке тепло. Кожа чистая, на щеках румянец, наверное. Керосинка светит неярко, бросая неясные тени на стены. Пахнет веником и паром, железом нагретой печи. Воды хватило. Сижу, сушу волосы полотенцем, уткнувшись в смартфон. На мороз идти страшно с мокрыми волосами. Тут ещё топать и топать до дома. Телефон благополучно сел. Вспомнились тётины сказки про лешего, водяного, домового и банника. Любила она ими сторожить в детстве. В баню ночью по поверьям ходить нельзя - банник задушит. Тени скачут по стенам всё страшнее. Вокруг тишина. На душе благостно, но немного тревожно. Послышался скрип снега где-то в отдалении. Спешно оделась, укуталась. Даже выглянула, подсветив керосинкой. Нет никого, только я и страшные истории детства про леших. Досушиваю волосы уже куда быстрее. Снова шаги. Чёртов Шарик пошел за кролём? Или чужие? Ночью, зимой? Вряд ли. Ну не банник же это крадётся в ночи! Скорее уж леший. Замоталась и собралась домой. Лютый мороз обжигает щеки. Во дворе темно. Только полная луна и светит. Огляделась, женщина забрела во двор, должно быть, её шаги я и слышала. Что ей тут может понадобиться ночью в чужом дворе? Может, кто приехал к соседу и не смог попасть в дом? Одета, вроде, по местному, насколько можно различить в темноте. Может фельдшер? Надо соблюдать деревенские понятия о приличных манерах. - Доброй ночи! В ответ тишина, лишь помахала рукой, мол, иди сюда, и пальцем ткнула себе под ноги, вроде бы. Может немая или простужена? Придётся подойти, мало ли что случилось, всё равно она стоит на моем пути к дому. Не застыть бы во дворе с этими сельскими реверансами. Иду навстречу женщине, сделала уже пару шагов, а та будто растаяла прямо у меня на глазах. Что за бесовщина! Быстрее в дом! Ну, эти местные приведения и банников! Страшно. Ещё и тишина кругом. Мельком глянула на дорожку. Кто-то лежит. Пригляделась. Нелёгкая принесла мужика! Спиртным вроде не пахнет. Может, он леший? Вон шапка какая! Такие нормальные люди давно не носят. Или банник шёл меня выкуривать из своей обители! Замёрзнет ведь насмерть. А этот труп соседу уже не подкинешь. Тяжёлый. Что за глупые мысли, сельская жизнь определённо плохо на меня влияет. Если ещё до конца не замёрз и живой, надо распихать поскорее и завести в тепло, не бросать же его в лапах холодной смерти? А там разберусь. Ещё и Луна скрылась. Вообще ни фига не видно. Ладно, была - не была. Наклонилась, свечу керосинкой в лицо. А симпатичного мужика мне сегодня подкинула нелёгкая. Не будь он таким посиневшим, вообще, можно было бы сказать нелёгкой: «Спасибо». Зубами стянула с руки перчатку. Брр, пальцы тут же пронзил ледяной холод. Треплю по щекам незнакомца, вроде бы завозился. Распахнул карие глаза. С перепугу я рявкнула. - Кого тут черти принесли? От страха голос охрип. - Шер Ами! - донёсся до меня слабый мужской голос из снега. Я долго шёл и совсем замёрз. Я из Бордо. Вот тут стало страшно. Призрак соседского предка? Но почему ко мне!? Мстит за кролей? Мелочно! Мужчина, меж тем, снова потерял сознание. Вот и как теперь быть? А если нечистый? Тфу. Что за бред. Самой перед собой стыдно. С другой стороны, какова вероятность наткнуться ночью в таёжной глубинке на замерзающего француза? Если он француз, конечно. Одет-то как чернорабочий. Хотя речь с акцентом, да и сам какой-то смугленький. Да и женщина, что мне примерещилась. Может, это был мой найдёныш, постоял и грохнулся, а остальное – померещилось в темноте. Скорее всего, так и есть. И тут-то я вспомнила, что дом у тётки освящён ею, и ,по семейному преданию, заговорён какой-то местной ведьмой ещё при прадеде. Нечисть не пройдет. Фух. А маньяк? Сбегала, поставила керосинку на крыльцо. Вернулась к французу и честно попыталась тащить его в дом. Сначала за руки, потом за ворот бушлата, в результате кое-как удалось подхватить за ткань куртки. Вот не мог он свалиться чуть ближе к крыльцу? Хорошо, хоть довольно стройный. И как санитарки-то в войну мужиков с поля боя таскали? Ещё лишних метров десять и я помру. Фух. Доволокла до крыльца. Передохнуть бы, а страшно. Или я простужусь, или француз примёрзнет. Шарик так носа и не показал из будки. Острое желание запрячь террориста-Шарика в собачью упряжку для доставки француза в дом. Как мне повезло-то, что на крыльце всего пять ступенек. И башкой его только два раза приложила об пол. Ничего, в шапке не страшно. Отворила сени. Приткнула керосинку на полку. Тут уже теплей. Заволокла в сени. Пот течет в три ручья. Пальцев просто не чувствую. Раз в сени удалось заволочь, значит, точно, не призрак. Закрыла внешнюю дверь в дом. Или сени ещё не дом? Внутренняя дверь, распахнувшись, обдала меня благословенным печным жаром. Фух! Втащила-таки в дом! И всё же, как санитарочки с этим в войну справлялись? Вытаскивали ведь как-то с поля боя раненых мужиков. Там ещё и всё вокруг взрывалось. Прихватив керосинку, плотно закрыла дверь в сени. Француз признаков жизни не подавал. Попробовала похлопать по щекам. Ледяные и колются. Никакого эффекта, но вроде дышит. Хоть бы не сдох, как тот кроль. А то утром позвоню тёте, обрадую трупом иностранца из Бордо в её доме. Если электричество ещё дадут и удастся зарядить телефон. Что делать-то? Чудесное завершение дня. Почти посреди комнаты лежит незнакомец в заледенелой одежде, с которой начинает стаивать снег. Электричества нет, телефон сел. Если что, даже полицию будет не вызвать.